24.02.2016 в 02:36
Пишет Леди*Ночь:"Обойти приказ"
Название: "Обойти приказ"
Автор: ЛедиНочь
Фандом: Loveless
Персонажи: Соби, Рицка
Рейтинг: PG-13 на всякий случай, но ближе к G
Жанры: слэш; Hurt/comfort, романтика, ангст
Размер: мини, 1450 слов
Статус: закончен
Предупреждения: ООС; за каноном я уже года два, как минимум, не слежу, что там происходит, не знаю, а о чем знала - забыла,
посему обращаюсь с каноном весьма вольно; пафос не в самом лучшем смысле этого слова.
Таймлайн: несколько месяцев спустя после того, как объявился Сэймей и забрал Соби
Посвящение: wal Получите - распишитесь.
Соби шёл по безлюдной ночной улице. Порывы холодного ветра откидывали назад полы его незастегнутого плаща, ткань трепетала и временами сливалась по цвету с окружавшей всё вокруг тьмой. Луна, прятавшая бледный лик за тяжёлыми тучами, выглядывала лишь изредка, касалась своим призрачным светом волос путника, делая и без того светлые пряди совсем белыми, и, словно разочарованная невниманием к себе, скрывалась снова. Соби шёл и действительно не замечал ни ветра, ни тьмы, ни света, ни холода, мысли его были заняты предстоящим: ещё несколько минут — и он наконец-то окажется рядом с Рицкой.
Сэймей, конечно же, запретил им видеться. Они и не виделись. Рицка, правда, сначала часто звонил — Соби не сбрасывал, но и не брал трубку, лишь смотрел, как порхают по экрану телефона синие бабочки, теребил проколотую мочку уха — уже без серёжки — и до крови кусал бледные губы. Со временем звонки стали раздаваться всё реже и реже, и Соби радовался, думая, что Рицка успокаивается, привыкает к жизни без него. Радовался — и тосковал. Тоска эта поселилась в его душе и тихонько выла одинокими ночами, не давая спать, вынуждая выкуривать сигареты одну за одной до вязкой горечи в горле. Однажды именно эта настырная тоска заставила Соби всё-таки попытаться нарушить отданный Сэймеем приказ. Он пришёл к школе и встал в отдалении, так, чтобы Рицка его не увидел, ожидая окончания занятий. Но как только Соби сам увидел черноволосую макушку младшего Аояги, его скрутила невыносимая боль, в глазах потемнело, кровь пошла носом, колени подогнулись, и он осел на траву, тяжело и прерывисто дыша, почти теряя сознание.
Соби всё равно пытался снова и снова. И всякий раз из его лёгких словно выбивало весь воздух, тело переставало слушаться, земля уходила из-под ног. День за днём он словно с разбега налетал на одну и ту же стену, калечился, поднимался, залечивал раны и бросался на преграду опять, но она не поддавалась. Боец не может открыто противостоять силе приказа жертвы — Соби пришлось признать это и оставить попытки увидеть Рицку даже мельком. Тоска его, казалось, притихла, но не ушла, и Агацума был благодарен — эта тянущая боль в груди позволяла ему чувствовать себя живым, помогала искать возможности и не сдаваться.
Соби знал, что у всякого ограничения и приказа есть слабые места, и за годы общения с такой капризной и деспотичной жертвой, как Аояги Сеймэй, он научился обнаруживать их. Нашёл и на этот раз. Хотел верить, что нашёл.
Соби остановился напротив дома Рицки и закурил, всматриваясь в безжизненные, кажущиеся чёрными окна. Его дыхание и сигаретный дым смешивались с холодным воздухом. Агацума не колебался, как могло бы показаться, он предвкушал. Он уже давно всё продумал и взвесил и теперь лишь прислушивался к ощущениям своего тела. Лёгкое головокружение. Слабый шум в ушах. Покалывание в кончиках пальцев. Всё это — мелочи, не стоящие внимания, отголоски запрета. Соби затянулся в последний раз, сигарета вспыхнула красно-оранжевым огоньком и потухла, отброшенная щелчком в придорожные кусты. Она ещё не успела коснуться земли, а Соби уже осторожно толкал балконную дверь, ведущую в комнату Рицки.
Агацума бесшумной тенью проник внутрь, плотно задёрнул тяжёлые шторы. Постоял неподвижно, позволяя глазам привыкнуть к темноте, вытянул перед собой руку, но с трудом различил лишь её слабые очертания. Отлично. То, что надо. Он и не должен видеть.
Соби шагнул к кровати, на которой, как он знал, спал Рицка. Он уловил ровное дыхание мальчика, и тоска внутри него взметнулась, устремилась на волю, опалила пальцы непереносимым желанием прикоснуться, обожгла глаза солёной влагой. Соби как никогда остро и чётко осознал, что здесь он и должен быть. Здесь он хотел быть. И именно здесь он не мог остаться.
Соби медленно опустился на пол, прислонился спиной к кровати Рицки и стиснул кулаки, впиваясь ногтями в ладони, физической болью стараясь изгнать из себя боль, засевшую в душе. Рицка заворочался, будто почувствовал постороннее движение, что-то пробормотал во сне, но не проснулся. Слабая улыбка тронула губы Соби.
Он сидел неподвижно и слушал, впитывал знакомые запахи, и сердце его наполнялось покоем и счастьем. Тоска умолкла.
Минуты шли, складываясь в часы, рассвет неумолимо приближался. Соби следил за тёмной полоской между полом и шторами, она, сначала неотличимая от всего окружающего, становилась всё светлее и светлее. Соби понимал, что пора уходить, но медлил. Рука его легла на прохладные гладкие простыни. Было совсем не сложно представить, что это — нежная кожа Рицки под его пальцами. Соби осторожно погладил ткань. Так же невесомо он проводил когда-то по щеке Рицки, и белизна её окрашивалась очаровательным розовым. Воспоминание это полыхнуло в голове Соби ярким светом, оставляя за собой шлейф, сотканный из томления, жажды и безысходности. Захлебнувшись эмоциями на несколько мгновений, он пропустил момент, когда Рицка начал поворачиваться во сне, и не успел отдернуть руку, коснулся мимолётно тонкой кисти, выпростанной из-под одеяла. Горячий укол боли от кончиков пальцев разросся и опалил плечо — наглядный пример того, что запрет Сэймея распространялся и на прикосновения.
Агацума вскочил и устремился к балконной двери, но было поздно.
— Соби?! — громкий шёпот Рицки словно ножом полоснул полог предрассветного полумрака, прятавший высокую фигуру Агацумы, и он разошёлся, рассыпался на волокна, сделав сокрытое видимым. — Это правда ты, или я снова вижу один из тех глупых жестоких снов, в которых ты возвращаешься?
Соби замер посреди комнаты, он молчал и не оборачивался. Сердце гулко и часто колотилось в его груди, и причиной тому была неуместная радость от того, что он слышал голос Рицки, а совсем не волнение из-за того, что не удалось вовремя скрыться. Эта радость мешала думать и принимать правильные решения.
— И это всё, ради чего ты пришёл? Так и будешь стоять, притворяясь глухим и немым столбом? – из- за гнева и обиды голос Рицки звучал отрывисто и был непривычно высоким. — Хотя бы посмотри на меня, Соби!
Агацума распознал шелест отбрасываемого одеяла — и в следующий миг Рицка оказался с ним рядом.
— Просто посмотри на меня, Соби! — подозрительно всхлипнув, снова попросил Рицка, обхватывая его руками за талию.
Соби дёрнулся, с шумом выпуская воздух из легких, — объятия Рицки для него были подобны удару в солнечное сплетение, но будь он проклят, если Рицка когда-нибудь узнает об этом.
— Я не могу... — хрипло, заталкивая вглубь рвущееся на волю отчаяние, признался Соби. — Приказ Сэймея. Я не знаю, что случится, если ослушаюсь напрямую. Я пытался, хотел увидеть, и...
— И? — тихо переспросил Рицка.
— Неважно, — упрямо качнул головой Соби, не желая тревожить мальчика подробностями. — Я не должен был приходить, — он сделал попытку вырваться из кольца рук, но Рицка сжал его талию сильнее, щекой прижался к прямой и напряжённой спине.
— Я так скучал, Соби, — быстро-быстро, волнуясь, заговорил Рицка. — Я боялся, что ты оставил меня навсегда. Что ты тоже стал для меня только воспоминанием...
Рицка был слишком близко. Ошейник под бинтами словно стал настоящим и сжал горло, Соби казалось, что он чувствует шипы, вспарывающие кожу и разрывающие мышцы. Волна боли прокатилась по его телу, он с трудом сдержал стон, уже готовый прорваться сквозь стиснутые зубы. Но боль, которую причиняли ему слова Рицки, была во много раз сильнее.
— Рицка, прости...
— Почему ты даже не стал бороться, Соби? — В вопросе Рицки не было ни обвинения, ни ярости, только усталая обречённость, разочарование и тоска. Эту тоску Агацума не мог не признать, ведь и его самого терзала и мучила такая же.
— Я думал, так будет лучше для тебя, Рицка...
Внезапно это оправдание показалось самому Соби невероятно глупым и неубедительным, и он умолк, так и не закончив фразу.
Всё вдруг стало неважным: и Сэймей, и собственная боль, мысли, чувства. Успокоить Рицку, утешить, окружить любовью и заботой, спрятать от одиночества и голодной острозубой тоски — только это имело значение, и ничего больше. Он не уйдет. Ни сейчас. Ни завтра. Ни через год. Соби не представлял, как он со всем этим справится, осознавал, что придётся сражаться, ведь Сэймей просто так его не отпустит, но присутствие Рицки наполняло его силой и верой. Он будет не один.
Соби закрыл глаза. Глубоко вдохнул, мысленно отрешаясь от всего окружающего мира и от самого себя, отключая, отодвигая рвущую его на части боль, концентрируясь только на Рицке. Он медленно развернулся, опустился на одно колено и обнял Рицку, а тот прижался доверчиво и тесно, изредка вздрагивая от бесшумных рыданий в надежных объятиях, и это было хорошо и правильно — вместе со слезами уходило напряжение последних месяцев.
Соби гладил мальчика по спине, плечам, волосам, ласкал кончики прижатых к голове ушек. Где-то там, за пределами Вселенной по имени Рицка, уже требовательно натягивал ослабевающую алую нить связи Сэймей, один за другим отправляя ментальные приказы и недоумевая, как такое возможно, что они остаются без ответа; где-то там всё меньше и меньше страдало от нарушения всех запретов и ограничений тело, дышать становилось легче, невидимые оковы, сжимающие шею, лодыжки, запястья раскрывались под натиском искр, что сплетались в неоновую нить, связывающую снова обретших друг друга жертву и бойца; где-то там неотвратимо всходило солнце, начиная новый день. Новый день, в который Соби намеревался изменить собственную жизнь и жизнь Рицки.
Наконец Рицка в его руках затих, слегка отстранился. И Соби осмелился нарушить последний отданный Сэймеем приказ: открыл глаза, заглянул в фиалковую глубину глаз Рицки и нежными поцелуями осушил солёные дорожки с его в миг порозовевших от смущения щёк.
URL записиНазвание: "Обойти приказ"
Автор: ЛедиНочь
Фандом: Loveless
Персонажи: Соби, Рицка
Рейтинг: PG-13 на всякий случай, но ближе к G
Жанры: слэш; Hurt/comfort, романтика, ангст
Размер: мини, 1450 слов
Статус: закончен
Предупреждения: ООС; за каноном я уже года два, как минимум, не слежу, что там происходит, не знаю, а о чем знала - забыла,
посему обращаюсь с каноном весьма вольно; Таймлайн: несколько месяцев спустя после того, как объявился Сэймей и забрал Соби
Посвящение: wal Получите - распишитесь.
Соби шёл по безлюдной ночной улице. Порывы холодного ветра откидывали назад полы его незастегнутого плаща, ткань трепетала и временами сливалась по цвету с окружавшей всё вокруг тьмой. Луна, прятавшая бледный лик за тяжёлыми тучами, выглядывала лишь изредка, касалась своим призрачным светом волос путника, делая и без того светлые пряди совсем белыми, и, словно разочарованная невниманием к себе, скрывалась снова. Соби шёл и действительно не замечал ни ветра, ни тьмы, ни света, ни холода, мысли его были заняты предстоящим: ещё несколько минут — и он наконец-то окажется рядом с Рицкой.
Сэймей, конечно же, запретил им видеться. Они и не виделись. Рицка, правда, сначала часто звонил — Соби не сбрасывал, но и не брал трубку, лишь смотрел, как порхают по экрану телефона синие бабочки, теребил проколотую мочку уха — уже без серёжки — и до крови кусал бледные губы. Со временем звонки стали раздаваться всё реже и реже, и Соби радовался, думая, что Рицка успокаивается, привыкает к жизни без него. Радовался — и тосковал. Тоска эта поселилась в его душе и тихонько выла одинокими ночами, не давая спать, вынуждая выкуривать сигареты одну за одной до вязкой горечи в горле. Однажды именно эта настырная тоска заставила Соби всё-таки попытаться нарушить отданный Сэймеем приказ. Он пришёл к школе и встал в отдалении, так, чтобы Рицка его не увидел, ожидая окончания занятий. Но как только Соби сам увидел черноволосую макушку младшего Аояги, его скрутила невыносимая боль, в глазах потемнело, кровь пошла носом, колени подогнулись, и он осел на траву, тяжело и прерывисто дыша, почти теряя сознание.
Соби всё равно пытался снова и снова. И всякий раз из его лёгких словно выбивало весь воздух, тело переставало слушаться, земля уходила из-под ног. День за днём он словно с разбега налетал на одну и ту же стену, калечился, поднимался, залечивал раны и бросался на преграду опять, но она не поддавалась. Боец не может открыто противостоять силе приказа жертвы — Соби пришлось признать это и оставить попытки увидеть Рицку даже мельком. Тоска его, казалось, притихла, но не ушла, и Агацума был благодарен — эта тянущая боль в груди позволяла ему чувствовать себя живым, помогала искать возможности и не сдаваться.
Соби знал, что у всякого ограничения и приказа есть слабые места, и за годы общения с такой капризной и деспотичной жертвой, как Аояги Сеймэй, он научился обнаруживать их. Нашёл и на этот раз. Хотел верить, что нашёл.
Соби остановился напротив дома Рицки и закурил, всматриваясь в безжизненные, кажущиеся чёрными окна. Его дыхание и сигаретный дым смешивались с холодным воздухом. Агацума не колебался, как могло бы показаться, он предвкушал. Он уже давно всё продумал и взвесил и теперь лишь прислушивался к ощущениям своего тела. Лёгкое головокружение. Слабый шум в ушах. Покалывание в кончиках пальцев. Всё это — мелочи, не стоящие внимания, отголоски запрета. Соби затянулся в последний раз, сигарета вспыхнула красно-оранжевым огоньком и потухла, отброшенная щелчком в придорожные кусты. Она ещё не успела коснуться земли, а Соби уже осторожно толкал балконную дверь, ведущую в комнату Рицки.
Агацума бесшумной тенью проник внутрь, плотно задёрнул тяжёлые шторы. Постоял неподвижно, позволяя глазам привыкнуть к темноте, вытянул перед собой руку, но с трудом различил лишь её слабые очертания. Отлично. То, что надо. Он и не должен видеть.
Соби шагнул к кровати, на которой, как он знал, спал Рицка. Он уловил ровное дыхание мальчика, и тоска внутри него взметнулась, устремилась на волю, опалила пальцы непереносимым желанием прикоснуться, обожгла глаза солёной влагой. Соби как никогда остро и чётко осознал, что здесь он и должен быть. Здесь он хотел быть. И именно здесь он не мог остаться.
Соби медленно опустился на пол, прислонился спиной к кровати Рицки и стиснул кулаки, впиваясь ногтями в ладони, физической болью стараясь изгнать из себя боль, засевшую в душе. Рицка заворочался, будто почувствовал постороннее движение, что-то пробормотал во сне, но не проснулся. Слабая улыбка тронула губы Соби.
Он сидел неподвижно и слушал, впитывал знакомые запахи, и сердце его наполнялось покоем и счастьем. Тоска умолкла.
Минуты шли, складываясь в часы, рассвет неумолимо приближался. Соби следил за тёмной полоской между полом и шторами, она, сначала неотличимая от всего окружающего, становилась всё светлее и светлее. Соби понимал, что пора уходить, но медлил. Рука его легла на прохладные гладкие простыни. Было совсем не сложно представить, что это — нежная кожа Рицки под его пальцами. Соби осторожно погладил ткань. Так же невесомо он проводил когда-то по щеке Рицки, и белизна её окрашивалась очаровательным розовым. Воспоминание это полыхнуло в голове Соби ярким светом, оставляя за собой шлейф, сотканный из томления, жажды и безысходности. Захлебнувшись эмоциями на несколько мгновений, он пропустил момент, когда Рицка начал поворачиваться во сне, и не успел отдернуть руку, коснулся мимолётно тонкой кисти, выпростанной из-под одеяла. Горячий укол боли от кончиков пальцев разросся и опалил плечо — наглядный пример того, что запрет Сэймея распространялся и на прикосновения.
Агацума вскочил и устремился к балконной двери, но было поздно.
— Соби?! — громкий шёпот Рицки словно ножом полоснул полог предрассветного полумрака, прятавший высокую фигуру Агацумы, и он разошёлся, рассыпался на волокна, сделав сокрытое видимым. — Это правда ты, или я снова вижу один из тех глупых жестоких снов, в которых ты возвращаешься?
Соби замер посреди комнаты, он молчал и не оборачивался. Сердце гулко и часто колотилось в его груди, и причиной тому была неуместная радость от того, что он слышал голос Рицки, а совсем не волнение из-за того, что не удалось вовремя скрыться. Эта радость мешала думать и принимать правильные решения.
— И это всё, ради чего ты пришёл? Так и будешь стоять, притворяясь глухим и немым столбом? – из- за гнева и обиды голос Рицки звучал отрывисто и был непривычно высоким. — Хотя бы посмотри на меня, Соби!
Агацума распознал шелест отбрасываемого одеяла — и в следующий миг Рицка оказался с ним рядом.
— Просто посмотри на меня, Соби! — подозрительно всхлипнув, снова попросил Рицка, обхватывая его руками за талию.
Соби дёрнулся, с шумом выпуская воздух из легких, — объятия Рицки для него были подобны удару в солнечное сплетение, но будь он проклят, если Рицка когда-нибудь узнает об этом.
— Я не могу... — хрипло, заталкивая вглубь рвущееся на волю отчаяние, признался Соби. — Приказ Сэймея. Я не знаю, что случится, если ослушаюсь напрямую. Я пытался, хотел увидеть, и...
— И? — тихо переспросил Рицка.
— Неважно, — упрямо качнул головой Соби, не желая тревожить мальчика подробностями. — Я не должен был приходить, — он сделал попытку вырваться из кольца рук, но Рицка сжал его талию сильнее, щекой прижался к прямой и напряжённой спине.
— Я так скучал, Соби, — быстро-быстро, волнуясь, заговорил Рицка. — Я боялся, что ты оставил меня навсегда. Что ты тоже стал для меня только воспоминанием...
Рицка был слишком близко. Ошейник под бинтами словно стал настоящим и сжал горло, Соби казалось, что он чувствует шипы, вспарывающие кожу и разрывающие мышцы. Волна боли прокатилась по его телу, он с трудом сдержал стон, уже готовый прорваться сквозь стиснутые зубы. Но боль, которую причиняли ему слова Рицки, была во много раз сильнее.
— Рицка, прости...
— Почему ты даже не стал бороться, Соби? — В вопросе Рицки не было ни обвинения, ни ярости, только усталая обречённость, разочарование и тоска. Эту тоску Агацума не мог не признать, ведь и его самого терзала и мучила такая же.
— Я думал, так будет лучше для тебя, Рицка...
Внезапно это оправдание показалось самому Соби невероятно глупым и неубедительным, и он умолк, так и не закончив фразу.
Всё вдруг стало неважным: и Сэймей, и собственная боль, мысли, чувства. Успокоить Рицку, утешить, окружить любовью и заботой, спрятать от одиночества и голодной острозубой тоски — только это имело значение, и ничего больше. Он не уйдет. Ни сейчас. Ни завтра. Ни через год. Соби не представлял, как он со всем этим справится, осознавал, что придётся сражаться, ведь Сэймей просто так его не отпустит, но присутствие Рицки наполняло его силой и верой. Он будет не один.
Соби закрыл глаза. Глубоко вдохнул, мысленно отрешаясь от всего окружающего мира и от самого себя, отключая, отодвигая рвущую его на части боль, концентрируясь только на Рицке. Он медленно развернулся, опустился на одно колено и обнял Рицку, а тот прижался доверчиво и тесно, изредка вздрагивая от бесшумных рыданий в надежных объятиях, и это было хорошо и правильно — вместе со слезами уходило напряжение последних месяцев.
Соби гладил мальчика по спине, плечам, волосам, ласкал кончики прижатых к голове ушек. Где-то там, за пределами Вселенной по имени Рицка, уже требовательно натягивал ослабевающую алую нить связи Сэймей, один за другим отправляя ментальные приказы и недоумевая, как такое возможно, что они остаются без ответа; где-то там всё меньше и меньше страдало от нарушения всех запретов и ограничений тело, дышать становилось легче, невидимые оковы, сжимающие шею, лодыжки, запястья раскрывались под натиском искр, что сплетались в неоновую нить, связывающую снова обретших друг друга жертву и бойца; где-то там неотвратимо всходило солнце, начиная новый день. Новый день, в который Соби намеревался изменить собственную жизнь и жизнь Рицки.
Наконец Рицка в его руках затих, слегка отстранился. И Соби осмелился нарушить последний отданный Сэймеем приказ: открыл глаза, заглянул в фиалковую глубину глаз Рицки и нежными поцелуями осушил солёные дорожки с его в миг порозовевших от смущения щёк.
@темы: Лавлесс