[wal]

А утащу-ка я к себе
Мне очень нравится и этот фф, и продолжение

05.01.2016 в 03:42

Пишет  Гита Ягг из Ланкра:

Вот так как-то
Пришёл писец и устроил неписцу безобразную драку. Сдохли оба, а ведьма решила, что надо бы с этим что-то делать. Сделала.

Фандом: «Пророчество Сиринити»
Пейринг: слешный
Рейтинг: NC-17
Тип: слеш
Жанр: ПВП чистой воды
Дисклаймер: Все и всё принадлежит А. Лексу.
Посвящение: Специально для  wal. Вдохновения тебе! И терпения! (Радость моя, спасибо за наше общение. И как ты меня терпишь только, а?)

Л’эрт, довольно щурясь, заложил руки за голову и откинулся на колени Варранта. Было хорошо. Нет! Было просто изумительно! И, проклятье, вернувшийся эльф стоил бессонных ночей, проведённых в библиотеке Карвена.
Л’эрт, забавно почесав кончик носа, хмыкнул. Он ведь тогда, пытаясь вытащить Варранта из-за грани, снова взялся за непосильную задачу. Прав был Карв, туго у него с математикой. И, вполне возможно, без помощи главы Ковена именно вампир отправился бы на встречу к эльфу, а не наоборот.
– Ты снова хмуришься, – заметил Варрант, проведя кончиками пальцев по бледному, холодному лбу друга.
– Жду весну, когда мы наконец-то уберёмся отсюда, – Л’эрт перехватил ладонь эльфа и притянул к губам, невесомо целуя. – Но было бы неразумно возвращаться в Орион зимой. Ты слишком тёплый для выстуженных морозами стен.
– Ты боишься весны, – тихо проговорил Варрант.
– С чего бы мне бояться? – Л’эрт удивлённо округлил глаза и даже поднялся с коленей Варранта, удобно усаживаясь на пушистом тёмном ковре. – Карвен ясно дал понять, что нам тут не рады. Даже мне. Видимо, его гордость всё-таки пересилила силу укуса.
– Не пересилила, - не согласился эльф. – Но именно эта вероятность тебя и тревожит. Ты не хочешь терять его.
Л’эрт возмущённо фыркнул, ероша тёмные волосы. А ведь как хорошо начиналось утро! Морозное чистое небо за окном сияло в золотых отблесках холодного солнца – зима, рассыпав над миром пригоршни ледяного серебра, вошла в полную силу. Не жалующий холод вампир мог бы посетовать на трещавшие за стенами замка морозы, но стены оказались тёплыми, тёплым был и эльф, обнимающий его теперь не только в полных тревоги снах. Чего бы, казалось, ему, Л’эрту, беспокоиться?
– Ох, только не ревнуй, – вампир шутливо ткнул Варранта в бок.
– Может, и стоило бы, – мягко заметил эльф, перехватывая руку Л’эрта, и уже серьёзнее добавил. – Но против настоящих чувств это бессмысленно и даже опасно для ревнивца.
– Все его чувства – лишь последствия дурацкого спора, окончившегося укусом.
– Это можно и про меня сказать.
– Порой я боюсь, что это действительно так, – неожиданно тихо проговорил Л’эрт.
– Поначалу, возможно, так было, но сейчас всё иначе.
Варрант взял в тёплое кольцо ладоней ледяные руки вампира и нежно подул на них, будто пытаясь согреть. Тщетно! Кожа Л’эрта была холодной, но Варрант прекрасно знал, насколько обманчив этот холод и насколько хрупок лёд души того, кто так часто пытался изобразить из себя чудовище. И в последние недели эльф вдруг осознал, что начинает понимать Карвена. Вместе со знанием пришло и сочувствие, которое приходилось скрывать, ведь гордые, сильные люди так часто принимают искреннее желание помочь за самую обыкновенную жалость.
– И что ты предлагаешь? – устало спросил Л’эрт.
– Не врать себе.
– Допустим, я признаю, что Карвен мне не безразличен. И что мы будем делать с этим знанием? – вампир довольно потянулся: нехитрая, почти невинная ласка эльфа доставляла ему явное удовольствие.
– Ты умудрился обмануть и богов, и саму смерть, – Варрант вопросительно вздёрнул бровь. – Неужели не сладишь с обычными чувствами?
– То, о чём ты говоришь, не случилось бы без Карвена. И чувства в том числе, – вампир косо усмехнулся. – Однажды я уже пытался сладить и даже сделал разумное предложение. По крайней мере, с моей точки зрения.
Варрант, до этого внимательно слушавший вампира, вопросительно приподнял брови, без слов прося пояснить: кому и что предложил его любовник.
– Ралернану. Предложил ему не издеваться друг над другом, а тихо-мирно жить втроём. Или хотя бы спать.
Мало кто смог бы заметить в шутливом тоне вампира потаённую грусть, но эльф хорошо знал Л’эрта. Слишком многое они пережили вместе, чтобы Варрант купился на фальшивую весёлость вампира.
– И?
– Он слишком любит Керри.
– Не Керри, себя, – тёплые пальцы эльфа зарылись в густые волосы вампира.
Варрант нежно, будто стараясь утешить, гладил Л’эрта по голове. Вампир, прикрыв глаза, лишь теснее прижался к лучнику. Видят боги, – и старые, и новые, – ему так не хватало этой нехитрой, но искренней нежности. Впрочем, богам на такие мелочи, как копошащиеся смертные, плевать. Л’эрт потёр переносицу и фыркнул, прогоняя неожиданно нахлынувшие воспоминания. Богам, может, и плевать, но именно боги поплатились за своё жестокое равнодушие.
– И даже, пожалуй, не себя, – меж тем продолжил Варрант, – а свою репутацию. Как же, Белый Рыцарь – и кувыркается в постели мало того, что с мужиком, так ещё и с вампиром в придачу, – Варрант косо усмехнулся, словно копируя привычную улыбку Л’эрта. – Да куда там, он ради неё даже волосы не сразу смог остричь. Хороша любовь!
– Ну, – смутился вампир, – честь, репутация, чем вы, эльфы, ещё дорожите? Керри ведь это тоже любит.
– Разумеется, любит. Однако любить за проявление высоких чувств к самому себе получается лишь в тепле, при деньгах и когда за тобой не гонится разъярённая толпа.
– Думаю, наш блааародный рыцарь это понял и постригся под горшок. Впрочем, теперь Керри снова может его любить за репутацию и длинные патлы, – Л’эрт аккуратно подёргал Варранта за золотистую прядь. – Хотя в чём-то я её понимаю, но всё же забавно получилось.
– Что именно? – Варрант осторожно отобрал у вампира терзаемый локон.
– Серебрянка и Керри живы только благодаря нам, а мы – благодаря Карвену.
– А ты не любишь оставаться в долгу.
– Не люблю.
– И всё ещё пытаешься убедить себя в том, что помощь нам – это лишь последствия укуса?
– Пытаюсь.
– Ты ведь знаешь, что ты идиот, Л’эрт? – спокойно осведомился Варрант.
– Знаю, – легко согласился вампир.
Л’эрт плавным, кошачьим движением перевернулся на живот и как-то совершенно по-детски, трогательно опёрся подбородком на ладони.
– Но я живой идиот, пусть и весьма условно. Предложив Карвену счастливую семейную жизнь втроём, я рискну не столько собой, сколько тобой. Без тебя тоскливо, Варрант.
Эльф собирался было возразить, но последняя фраза заставила его забыть, что именно он хотел сказать. Лучник лишь тяжело сглотнул. Люди, эльфы, вампиры, как часто те, в чьей груди тревожно бьётся сердце, кидаются в омут с головой и признаются в самом сокровенном, облекая свои чувства в приевшиеся слова. Что значит это избитое «я люблю тебя»? Привязанность, требование остаться рядом, желание пожертвовать собой ради блага того, другого, кто вызывает помутнение рассудка? Вампир выразился куда точнее, и от этой точности эльфа повело, будто он пригубил травяной настойки, так любимой в небольших лесных селениях. Варрант тяжело сглотнул. Пусть поэты и всякие серебрянки поют своим избранницам и избранникам о любви. Есть чувства куда более глубокие, которые не уложишь в три слова. И чувства эти несут в себе не эйфорию, смешанную с тревогой стать бывшим, а спокойствие. Потому что подобное не облетает осенней пожухлой листвой под ноги. Подобное сродни дереву, которое может лишь уснуть, чтобы к весне зазеленеть новой листвой.
Эльф чуть наклонил голову набок и хитро прищурился. В голубых глазах разгорался огонёк озорства. Варрант потянулся к вампиру, чтобы глубоко того поцеловать.
– Мне тоже было плохо без тебя, Л’эрт, – пальцы лучника коснулись приоткрытых губ вампира, не позволяя увлечь во второй поцелуй. – Однако ты забываешь, что Карвен помог семейству Арриера, хотя не мог не понимать, что именно ты чувствуешь к Керри. И Карвен не Ралернан, он не станет врать себе.
Эльф нежно взял лицо вампира в свои ладони и поцеловал Л’эрта между бровей, заставив того судорожно вздохнуть. Невинные ласки Варранта порой вызывали у вампира добродушную усмешку, однако всегда разливались в холодной крови искрами возбуждения.
– Я смутно помню вашу битву с магами, но я видел тебя тогда, когда ты думал, что Карвен умирает. И его я тоже видел, – тихо добавил Варрант. – Я ведь тоже не Ралернан, я не хочу, чтобы ты вырвал кусочек собственного сердца.
Вампир притянул к себе эльфа в крепком, весьма недвусмысленном объятии. В тёмно-синих, словно летнее небо, глазах сияли вечерние звёзды озорства. Л’эрт даже в бытность человеком был охоч до авантюр. Вампиризм, лишив герцога страха за собственную шкуру, лишь усилил эту черту характера.
– Значит, будем действовать, – кончик языка вампира коснулся острого уха Варранта, заставив эльфа тихо застонать, – но не нахрапом, а осторожно и с выдумкой.
Лучник часто закивал. Он едва ли расслышал последнюю фразу Л’эрта, но это было не важно. Все планы, коварные и не слишком, они осуществят позже, а сейчас был нужен лишь тот, кому было так тоскливо в подлунном мире без него, Варранта.

***
Рассвет цепочкой золота отделил ночной бархат неба от прозрачного шифона утра. Светало, и в открытое окно вместе с первым по-весеннему тёплым днём влетела крупная летучая мышь, замерла посреди комнаты и тут же обратилась высоким, слишком красивым для человека, молодым мужчиной.
Карвен, поправив сбившиеся кружева одного из рукавов, обвёл комнату внимательным взглядом. Зрение летучей мыши не позволяло различать цвета, однако изменения в помещении вампир почувствовал ещё до того, как обратился человеком. Впрочем, перемена нашлась быстро, заставив главу Ковена злобно зашипеть. Прекрасным штрихом, завершающим интерьер красной гостиной, были тяжелые бархатные шторы цвета сангины. Зелёный шёлк здесь явно был не к месту.
– Так себе смотрится, – донеслось легкомысленное из коридора.
Л’эрт нарисовался рядом с Карвеном и решительно поставил посреди комнаты резной буковый стул. Изящная мебель, на которую плюхнулся вампир, была будто соткана из кружева. И тоже абсолютно не подходила к красной гостиной, обстановку которой украшали тёмные, массивные кресла и шкаф из ироко.
– И как это понимать?
– Обновление интерьера, - крутанул рукой герцог и небрежно забросил ногу на ногу.
– Ты обнаглел, Л’эрт, – холодно бросил Карвен.
– Тебя сложно застать дома. Мы просто не успели с тобой посоветоваться, – заметил Л’эрт, однако в его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния.
– Ты считаешь, так просто управлять Ковеном? – осведомился Карвен. – У меня нет времени на табуретки!
– Порой мне кажется, ты меня избегаешь.
– Ты вдруг соскучился по моей компании? – насмешливо спросил Карвен. – Уволь меня от этой показной вежливости. У остроухих нахватался, что ли?
– А если соскучился? – Л’эрт резко поднялся со стула и уже в следующее мгновение попытался обнять Карвена.
Глава вампиров легко увернулся от манёвра герцога и теперь смотрел на гостя исподлобья, зло щеря длинные клыки.
– Твою мать, Карв, я десятилетиями просил тебя отвязаться. Оказывается, нужно было просто сделать шаг навстречу!
– Зачем тебе это? – голос Карвена был спокоен, но Л’эрт не мог не заметить тёплую грусть, блеснувшую в глубине вишнёвых, красиво очерченных глаз.
– Время меняет нас, Карвен: и смертных, и бессмертных. А может быть, мы просто учимся видеть.
– И что же ты увидел?
Л’эрт нежно провёл костяшками пальцев по высокой скуле Карвена, заставив того шумно выдохнуть и прикрыть глаза от нахлынувшего удовольствия. Наверное, разумнее было бы продолжить ласку, но герцог предпочёл ответить:
– Что каждый из нас внезапно перерос собственные желания. Мы научились не только получать требуемое, но и нести ответственность за полученное, – Л’эрт улыбнулся. – Знаю, звучит банально, но мы, кажется, повзрослели. Карвен, которого я знал раньше, не отдал бы власть над Ковеном ни на одно мгновение.
– Я умирал…
– Но ведь тогда ещё не умер? Карвен из прошлого не стал бы прикладывать столько усилий, чтобы вывести вампиров из небытия. Карвен из нашей молодости никогда бы ни стал рисковать собой ради кого-то другого.
Карвен прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением Л’эрта. Происходящее сейчас в комнате не было продиктовано долгом, и глава Ковена оказался несколько сбит с толку, а потому к проявленной нежности относился с искренней настороженностью.
– Что же касается меня, мне раньше казалось, что собственная жизнь – лучшая ставка для отверженного. Мне почему-то думалось, что с моей окончательной смертью всем станет только лучше. В прошлом я как-то легко решал за других. Варрант же позволял решать за себя репутации и мнению старших. Впрочем, эльф поумнел куда быстрее нас с тобой.
– Война и смерть хорошие учителя, толковые, а главное, не склонные к сочувствию, – констатировал Карвен.
Л’эрт лишь кивнул и, сделав небольшой шаг вперёд, глубоко поцеловал Карвена, чувствуя, как клыки царапают его язык. Горьковатый вкус собственной крови не вызывал у Л’эрта никаких эмоций, однако герцог чувствовал, как участилось дыхание главы Ковена. Вишнёвые глаза, совсем недавно горящие пламенем едва сдерживаемого гнева, потемнели от желания до густого, насыщенного кармина. Богатый цвет, сводящая с ума красота, но Л’эрта привлекало в Карвене совсем другое. На красивых он насмотрелся. А вот тех, кому он был действительно дорог, герцог встречал очень редко. Да и они, назвавшись верными, легко забывали о своей любви, стоило Л’эрту оступиться. Карвен же остался до конца, как и Варрант. И Л’эрт вдруг понял, что его нынешние любовники, эльф и вампир, похожи.
Целоваться с Карвеном было опьяняюще приятно, но Л’эрт, умеющий одной лишь нежностью довести партнёра до наслаждения, сегодня желал большего. Тонкие пальцы герцога, пройдясь по изящной шее любовника, добрались до застёжек на блузе.
– Проклятье, Карв, и ты ещё жаловался на мои узкие штаны?! Какого демона ты носишь столько шмоток?
– Тебе больше нравилось то тряпьё, в котором мне приходилось разгуливать в Орионе? – голос главы Ковена был хриплым и срывался от возбуждения, но не ответить на шпильку он всё-таки не мог.
– Ещё как нравилось! – несколько петель, не выдержав напора, лопнуло к вящей радости одного вампира и досаде второго. – Пара движений, и ты уже голый.
– Спешка в делах такого сорта нужна разве что на войне, – раздался тихий голос из-за спины Карвена.
Глава Ковена хотел было что-то возразить, возмутиться или же оттолкнуть незаметно подобравшегося Варранта, но лишь вздрогнул, когда тёплая ладонь коснулась его обнажённого плеча. То, что эльф стоит за дверью, Карвен понял ещё будучи летучей мышью, а потом с ним случились Л’эрт и его внезапное признание, и сейчас любая попытка выставить Варранта за порог выставила бы дураком самого вампира. Куда, спрашивается, раньше смотрел?
– Ты дрожишь, – заметил эльф, широкими движениями поглаживая шею Карвена. – Неприятно?
– Я не сплю со смертными.
– До меня ты не спал и с мужчинами, – напомнил Л’эрт.
– Ррра’ота, – произнесённое слово рыком вырвалось из глотки Карвена и напоминало ругательство, – ты до меня – тоже!
– Хочешь сказать, что жалеешь о том опыте?
Л’эрт снова потянулся к Карвену, опять целуя глубоко, до головокружения сладко, и вампир бы осел на пол под натиском нахлынувших чувств, если бы не тёплые руки эльфа, подхватившие и теперь дарящие нежную, какую-то невесомую ласку. Пальцы Варранта скользили по до прозрачности белой, прохладной коже Карвена, выводили странные узоры. Кто знает, может быть, сейчас эльфийский ведун вычерчивал одно ему известное заклинание, подчиняя или же просто позволяя расслабиться, забыться на мгновение. Карвен тряхнул головой, пытаясь скинуть сладкое, полное истомы наваждение, но у него не получалось. Стоило выпутаться из расслабляющего томления, даримого прикосновениями эльфа, как он начинал тонуть в бесконечной синеве глаз Л’эрта. И кто сказал, кто сравнил взгляд Ра’оты с морем? Чья фантазия была столь неполноценна? Небо, бесконечное ночное небо, манящее и дарующее надежду на что-то новое, неизведанное и без сомнения прекрасное, отражалось в синих глазах Л’эрта.
Из пьянящего омута вожделения и страсти Карвена вырвали ладони эльфа, неожиданно уверенно прошедшиеся по шраму, оставленному раной, нанесённой оборотнем. Вампир вздрогнул, а Ра’ота, опустившись на колени, коснулся губами точно такого же шрама на животе главы Ковена. Сквозная рана заживала тяжело и навсегда оставила после себя след, расчертивший молочно-белую кожу бугристыми полосами.
– Всё ещё болит? – с искренним беспокойством спросил Л’эрт.
– Нет, дело не в этом, – мотнул головой Карвен, не спуская неприветливого взгляда с эльфа.
– Тогда брось, Карв, – Ра’ота широко улыбнулся. – Варрант всему научился у меня. Тебе понравится.
– Он слишком самоуверен, – с ехидцей заметил эльф, кивнув в сторону Ра’оты, но смотрел при этом только на Карвена.
Вампир ответил едва заметной улыбкой, а потом, искоса наблюдая за реакцией Л’эрта, потянулся с поцелуем к Варранту. Непривычно тёплые губы пахли горечью трав и были довольно жёсткими. Целоваться с Варрантом было необычно, но, пожалуй, всё-таки приятно. Хотя куда приятнее оказалось наблюдать за реакцией всё ещё стоящего на коленях Ра’оты. Возбуждённый, растрёпанный Л’эрт глядел на Карвена потемневшими глазами, и глава Ковена, словно завороженный, смотрел, как ладонь вампира скользнула к поясу его штанов, помогая освободиться от ненужной сейчас одежды. Шорох одежды раздевающегося эльфа заставил Карвена отвлечься, и он пропустил момент, когда на его бедро легла рука Л’эрта. Герцог едва ощутимо поглаживал прозрачную, бархатную кожу, когда его пальцы накрыла другая ладонь, тёплая. Варрант нажал чуть сильнее, повёл руку Ра’оты в прелюдии к танцу любви, скользя с внешней стороны бедра Карвена к внутренней.
Вампир лишь прикрыл вишнёвые глаза и тихо застонал, приподнимая голову и открывая шею для поцелуя. Тёплые губы эльфа касались Карвена в требовательной ласке. Варрант слегка сжал пальцы Л’эрта прежде, чем убрать ладонь; теперь Ра’ота, придерживая Карвена за бёдра, развернул его к себе. Эльф и вампир действовали удивительно слаженно, и Карвен мог бы заподозрить, что любовники выступили в роли заговорщиков, продумав нынешнее утро заранее. Впрочем, именно сейчас думать главе Ковена не хотелось. Когда же губы Л’эрта обхватили его член, Карвен оставил любую попытку о чём-то рассуждать. Позже, всё позже. Даже отвратительные зелёные занавески, и те отошли на задний план.
Карвен изогнулся в объятиях Варранта, позволяя Л’эрту ласкать его член по всей длине. Эльф же в своём желании доставить удовольствие не отставал от вампира. Тонкие, быстрые пальцы, блестя от масла – когда только успел! – с силой прошлись по поджарым ягодицам и скользнули в тесную глубину, вызвав у Карвена громкий стон удовольствия, заставивший Л’эрта на мгновение поднять глаза, о чём герцог тут же пожалел. Пушистые ресницы Карвена трепетали, отбрасывая на бледную кожу длинные тени, а тёмные волосы, шёлком скользя по обнажённой коже, переплетались с густыми, золотыми локонами эльфа. Карвен, будто почувствовав, что Л’эрт смотрит на них, извернулся в объятиях любовников и слился в поцелуе с Варрантом. Герцогу хватило одного лишь взгляда, чтобы понять: если он сию же минуту не прикоснётся к себе, то если и не умрёт, то точно сойдёт с ума. Руки Л’эрта, всё ещё удерживающие бёдра Карвена, заметно подрагивали, однако глава Ковена, будто прочитав мысли герцога, внезапно перехватил его ладони.
– Не торопись. Терпи, – сорвалось с губ Карвена.
И в этот момент пальцы эльфа покинули тело вампира, чтобы тут же смениться большим. Карвен, закусив губу и до боли сжав в ладонях руки Л’эрта, подался навстречу Варранту, позволяя проникнуть глубже, без слов прося о большем. И эльф, целуя плечи любовника, не разочаровал, довольно быстро войдя в нужный ритм, который легко подхватил опытный в ласках подобного сорта Ра’ота. Чувствуя, что долго не продержится, Карвен отпустил руки Л’эрта, позволяя тому наконец-то избавиться от собственных штанов и приласкать себя. Варрант, неожиданно прикусив Карвена за плечо, излился в тело вампира, сильно, почти до боли прижимая его к себе и унося за собой на вершину блаженства. Картина достигших пика удовольствия любовников оказалась столь возбуждающей, что Л’эрту хватило лишь пары прикосновений, чтобы догнать партнёров.

Прошло совсем мало времени, когда Карвен, лениво потягиваясь, поднялся с пола.
– Куда это ты собрался? – удивился Л’эрт, приподнимаясь на локте.
– Если ты считаешь, что Ковен управляет сам собой, то ты действительно идиот, – фыркнул Карвен и намного мягче добавил. – Глонку удалось раздобыть несколько дневников магов, создавших оборотней.
– Так пусть тащит их сюда.
– Для начала занавески верните, – не терпящим возражения голосом отрезал глава Ковена.
– Зануда, – констатировал Л’эрт, но настаивать не стал, признавая за Карвеном право побыть одному. – Эй, нам что, всё обратно переделать и в тех комнатах, которые ты нам выделил?
Карвен на такую наглость лишь вытаращил глаза, а потом, пряча потеплевший взгляд, просто махнул рукой.
– Я сказал только про эту комнату, – послышалось уже из коридора.
– По-моему, всё удалось, – Варрант, довольно щуря голубые глаза, сладко потянулся.
– Угу, но это только начало.
– В смысле?
– Ты же хотел прибрать к рукам его оранжерею? – эльф задумчиво кивнул. – А я вдруг понял, что хочу завести кота.
– Я помню Мышонка. За оранжерею Карвен ещё поборется, но к кошкам он питает слабость, пусть и скрывает это.
– Это если я притащу в замок котёнка с родословной, прочитав которую от зависти удавится сам Арриера.
– И в чём проблема?
– В том, что мне нужен дворовый кот. Рыжий и желательно с помойки!
С этими словами герцог Л’эрт Ра’ота, не озаботившись надеванием штанов, поднялся и победоносно отправился в сторону занавесок. Не зелёных, а тех, которые они с эльфом, сняв с окна, припрятали за шкафом. Варрант же, подперев голову рукой, с нежностью смотрел на ругающегося вампира и думал о том, что всё больше понимает Карвена. По крайней мере в те моменты, когда глава Ковена, ласково глядя на Л’эрта, обещает однажды прибить этого идиота.

@темы: Пророчество