Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кто вдруг захочет встретиться со мной на Слэшконе - пишите в личку))
Я собираюсь) Точно))
Ну или там уж увидимся

---

---

приветствую:)

 tatiana- tiana, оочень рада

@темы: ПЧ

---

Деанон в Античности




Встреча в Аиде - 2 левел, драббл, бета
Жертва - 2 левел, драббл, бета
Песня - 2 левел, драббл, бета
Поцелуй солнца - 2 левел, драббл, бета
Гнев богов - 2 левел, мини, бета
Клятва - 2 левел, мини, бета
Мефона - 2 левел, мини, бета
Переправа - 2 левел, мини, бета
Сквозь века - 2 левел, миди, бета
Я никогда не сдаюсь 4 левел, драбблы, бета

@темы: ФБ

---

Деанон в ориджах

 wal

Бета
Предрассветные сумерки
Двойной эспрессо без сахара
Война закончится
Удачный неудачный день
Другой выход
Music connecting people, или Трудности перевода
Лицом к закрытой двери
Помнишь, мы хотели стать птицами?
Преступник

Все тексты рекомендую. Особенно мои любимые: "Преступник" и "Трудности перевода")

@темы: ФБ

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Есть у меня одно желание...)

Вопрос: Оно ведь обязательно исполнится?

1. Непременно!		19	(100%)
Всего:		19

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Приветствую))

Добро пожаловать, Alen Lads
Гостям я всегда рада

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ФБ

---

Настроение такое, что только гадать...


Другие тесты и гадания от Шувани

Вроде как противоречит предыдущему...)

---

Захотелось погадать)


Получить послание стихии
@Firesnakes

---

Заслуженная ачивка)



И другое:

@темы: ФБ

---

И прода))

05.03.2016 в 23:25

Пишет  Гита Ягг из Ланкра:

Продолжение
Фандом: «Пророчество Сиринити»
Пейринг: Л’эрт/Варрант/Карвен
Рейтинг: PG–13
Тип: слеш
Жанр: занавесочная история
Предупреждение: бессознательно-бессмысленное продолжение вот этого вот. Кто там проду хотел? Виновата во всём  wal, не давшая мне забросить эту писанину.
Дисклаймер: Все и всё принадлежит А. Лексу.

– Нет, и не подумаю даже! – возмутился Л’эрт, сверкая на эльфа светло-голубыми глазами. – И тебе не позволю!
Большинство смертных (и не очень) знакомых вампира, заприметив подобный взгляд, предпочли бы ретироваться и схорониться за надёжными стенами замка, укреплённого не только рвами и бойницами, но и защитной магией. Впрочем, к Варранту это не относилось.
– Успокойся, – Варрант поднял руки в примирительном жесте и даже отступил на шаг. – И всё же, Л’эрт, что такого страшного может случиться, если мы отпразднуем твой день рождения?
– И как это, по-твоему, будет выглядеть? Я вроде бы труп.
– Тогда тебе должно быть всё равно. Ты слишком эмоционален для мертвеца.
– Ну, что за блажь такая, Златовласка? – застонал вампир, устало усаживаясь на подоконник. – Тебе вдруг понадобился повод, чтобы сделать мне приятное?
Л’эрт, похотливо осклабившись, молниеносным движением оказался рядом с эльфом. Раньше выходки подобного сорта заставляли Варранта настороженно замирать, будто в ожидании удара. Однако время, отсчитывая минуты жизни, легко оставляло страхи позади, растворяя их в прошлом. Сейчас лучник лишь закатил глаза и позволил всё ещё ухмыляющемуся вампиру утянуть себя на изящную тахту. Красную гостиную они всё-таки переделали на эльфийский манер.
– Повод не нужен ни мне, ни тебе, – ответил Варрант, позволяя Л’эрту невинную ласку объятий. – Но иногда не хочется пропускать ни одного повода, понимаешь?
– Нет, – фыркнул герцог, легко целуя эльфа в шею. – Просто оставь эту затею. Вампиры не справляют дни рождения.
– Правда? – наигранно удивился эльф. – То есть Глонку мы просто досаждали? Никогда бы не подумал, что он настолько хорошо умеет притворяться.
– Глонк всё же отличается от нас.
– Чем? – в голосе Варранта слышалась язвительная усталость. – Только не говори мне про способ пропитания. Он отличается от вас с Карвеном лишь наличием здравого рассудка. И прекрати заговаривать мне зубы, Л’эрт.
– К чему вообще этот пустопорожний спор? – нахмурился вампир.
Ладонь Л’эрта мягко скользила по расслабленной спине эльфа. Пока что в ласках герцога не было намёка на продолжение, однако Варрант чувствовал, что с прикосновением прохладных рук в тело вливается не только лёгкость, но и едва заметное возбуждение. Изящные пальцы нежно коснулись щеки, губы мазнули по скуле тенью поцелуя, заставляя забыть о теме разговора. Л’эрт умел отвлечь собеседника. Впрочем, эльф слишком хорошо знал уловки любовника. Возможно, именно поэтому и понимал: сопротивляться мягкому напору этой нежности бесполезно. Варрант поймал губы вампира в глубоком поцелуе, перехватил тонкие, длинные пальцы, притягивая их у губам, сцеловывая с рук трепет лёгкого возбуждения.
– Ты всегда умел уйти от ответа, – мягко укорил эльф, обнимая Л’эрта.
– Ещё скажи, что тебе это не нравится.
Варрант ничего не стал говорить. Он просто утянул рассмеявшегося вампира на подушки.

Утро пробивалось сквозь воздушное кружево занавесок едва ощутимым ветерком и молочно-золотыми, будто сотканными из щёлка, нитями рассвета. Варрант глубоко вздохнул и, сладко потянувшись, приоткрыл глаза. Л’эрт вчера превзошёл сам себя, утомив любовника настолько, что тот даже не понял, когда вампир ускользнул из-под его руки. Варрант приподнялся на локте, щурясь игривому солнцу. Расслабленный вид лучника плохо вязался с язвительными ругательствами, сорвавшимися с его языка. Впрочем, эльфам вообще не пристало выражаться подобным образом. Однако жизнь бок о бок с Л’эртом накладывала на поведение Варранта определённый отпечаток. Разумеется, он не жаловался, он просто ругался последними словами на внезапно исчезнувшего любовника, заморочившего ему голову.
– Что ж, – буркнул Варрант, выпутываясь из тонкого одеяла, – ты сильно ошибаешься, считая, что эта игра для одного.
Прохлада деревянного пола приятно бодрила, ненавязчиво прогоняя остатки сна. В своё время эльф сильно удивился тому, что он переносит холод куда лучше других обитателей замка. Вампиры, пусть и твердили, что они нежить, тянулись к теплу с настырностью подмёрзшей кошки.
Размышляя о кошках и вампирах, Варрант подошёл к окну и задумчиво посмотрел на оранжерею, всё-таки отвоёванную у Карвена. Глава Ковена всё же попытался сопротивляться оккупационным идеям эльфа, но Л’эрт умел уговаривать, и Карвен сдался довольно быстро. Да, Л’эрт умел, однако в отличие от Карвена, Варрант не всегда спускал с рук выходки любовника.
Останься вампир в замке, и эльф бы пошёл у него на поводу, «забыв» и о дне рождения, и о поздравлении: нашёл бы повод вручить подарок позже. Однако Л’эрт предпочёл утомить любовника за ночь, а под утро банально исчезнуть.
– Хитрец, – фыркнул Варрант, наблюдая, как утро растекается по двору солнечным золотом.
Варрант хотел бы осуществить задуманное вместе с Л’эртом и Карвеном, но герцог перемудрил в своём желании избежать поздравлений. Что ж, с Карвеном могло получиться иначе. Глава Ковена иногда ещё смотрел на эльфа косо, но Варрант всё реже ловил на себе взгляды подобного сорта. Вернувшийся из-за грани лучник не обольщался: поначалу ему разрешили остаться, считая прихотью Л’эрта. Но одним морозным зимним утром многое изменилось. С каждым днём в вишнёвых глазах всё реже мелькал огонёк неудовольствия при виде поселившегося в его замке эльфа. Со временем ревность Карвена сменилась задумчивостью, будто глава Ковена пытался что-то для себя решить, но никак не находил ответа. Однажды Л’эрт пошутил, что чувства – это далеко не математика, поэтому Карвену так сложно. Варрант тогда лишь улыбнулся, но ничего не ответил. Эльф слишком хорошо понимал вампира, в вишнёвых глазах которого легко сумел прочитать отражение своих собственных чувств. Зря герцог смеялся. Любовь куда проще путанных формул. Она есть, словно простое число, и с этим едва ли что-то поделаешь. Варранту потребовались месяцы, чтобы это понять; Карвену – десятилетия. Однако именно это понимание помогло перекинуть мостик через пропасть отчуждения, возникшую между эльфом и вампиром в первые дни их знакомства. Любовь сумела растворить в себе и ревность, и недоверие друг к другу.
Варрант улыбнулся и решительно тряхнул головой. Любовь и возникающее порой желание осадить этой невозможное существо, герцога Саранциа. Именно на этом и собирался сыграть эльф, утягивая в свою небольшую авантюру Карвена.

Глава Ковена, подперев щёку рукой, с тоской рассматривал гусиное перо, едва заметной тяжестью легшее на пальцы. Лёгкое движение, и пёрышко взметнулось вверх, оставляя на плотной, дорогой бумаге россыпь тёмных капель. Карвен рассеяно подтолкнул листок к краю стола. Тот двинулся, шурша по дереву и ловя чернильными пятнами блики проснувшегося солнца. Вампир с минуту наблюдал, как бумага нехотя впитывает чернила, и лишь потом сыпанул на лист мелкого песка. Можно было бы и сжечь, надуманно разозлившись на свою неаккуратность, но Карвен вдруг начал привыкать к тому, что радикальные меры остались позади. Во всём. Да и как иначе? Жизнь на виду у всех требовала тонкой игры. Жаль, большинство вампиров Ковена были слишком стары, чтобы привыкнуть к новым правилам. Веками утаивая от других свою суть, они верили в собственное всесилие. Но с каждым столетием вампиров становилось всё меньше. Однако Аластра этого словно не видел. Впрочем, это были проблемы Аластры. Хотя, какие у трупа, окончательно упокоившегося трупа, могут быть проблемы? Проблемы-то как раз свалились на Карвена.
Глава Ковена, прикрыв глаза, сжал кулак, легко ломая тоненькое пёрышко. Аластра строил из себя великого интригана, но на поверку оказался затравленным зверем. И остальных вампиров превратил в таких же зверей, опасных, но боящихся собственной силы и мужичья с вилами. Аластра оказался злым волком, лишённым клыков. У Карвена же зубы были, и он как-то легко примерил на себя шкуру вожака.
Глава Ковена устало потёр переносицу и притянул поближе чистый лист. Примерил шкуру – так теперь расплачивайся, занимайся бумажной работой. Интересно и весело строить интриги, продумывать каждый шаг, уравновешивая собственные сомнительные шансы на победу. Эйфория от выигрыша длилась не так уж и долго. Некогда было радоваться. Платой же за победу стала рутина. Сиди, теперь, планируй. Всё планируй, вплоть до бесед, потому что иначе не удержишь в узде своенравных подопечных. Не хватало ещё, чтобы из-за кого-нибудь «знающего, как лучше» или обиженного всё выстроенное развалилось, словно карточный домик на ветру. Валины было достаточно. Впрочем, выходка ошалевшей суки сыграла Карвену на руку. Вампирам Ковена было наглядно продемонстрировано, что бывает с предателями.
Вампир тряхнул головой. Что-то он ударился во воспоминания. Устал? Даже смешно. Это покой смертных хранит усталость. Нежить, пусть и высшая, лишена милости подобного сорта. Однако Глонк, кажется, был прав. Порой стоило отвлекаться, переключаясь на что-то другое. Спать ему, что ли, снова научиться?
Будто подслушав мысли Карвена, Варрант деликатно кашлянул. Будь вампир моложе, он бы обязательно вздрогнул, но прожитые годы сглаживали в характере человеческие черты, оставляя лишь то, от чего не хотел избавляться сам Карвен. Или не смог.
Вампир с лёгким удивлением посмотрел на замершего в дверях эльфа. Будь у Карвена более деловитое настроение, он бы сделал вид, что не замечает раннего гостя. Однако лучник появился как раз вовремя, так почему бы не выслушать его, раз так не хочется думать об очередных глупостях Ковена?
– Уверен, ты помнишь, что сегодня день рождения Л’эрта.
– Он не празднует, – пожал плечами Карвен. – Или он снова решил поломать традиции и устроить в моём замке шумный вечер? С Л’эрта станется.
– Не в этот раз, но я бы хотел его поздравить.
– Тебя задевает то, что Л’эрт предпочёл сбежать? Со временем к этому привыкаешь.
– Не сказал бы, что это меня обижает. Скорее раззадоривает, – улыбнулся Варрант.
– Поздравляй, – пожал плечами Карвен, возвращая внимание чистому листу бумаги.
– Не хочешь присоединиться?
Ответом эльфу был удивлённый взгляд вишнёвых глаз. Впрочем, Варрант не чувствовал ни раздражения вампира, ни, тем более, злости. Карвен задумался на мгновение, а потом снова пожал плечами.
– Зачем мне это?
– Л’эрта разозлит наше упрямство.
– Возможно.
– И обрадует, что мы вместе решили не потакать его капризам.
Вампир улыбнулся уголками губ и задумчиво покрутил в руках перо. Чтобы научиться читать Л’эрта, будто свиток с легкомысленными стишками, Варранту потребовалось несколько месяцев жизни и с десяток лет смерти. Карвен до сих не всегда понимал Ра’оту. Возможно, эльфа следовало за это проучить, однако глава Ковена давно перестал врать себе даже в мелочах. Злиться получалось лишь на то, что сам слишком часто не видел очевидного. Наверное, именно поэтому такая желанная близость Л’эрта теперь пугала. Страх, порождённый страстью, стал причиной того, что Карвен позволил остаться Варранту. Эльф стал гарантом лояльности герцога. И во что это вылилось?
Варрант внимательно наблюдал за задумавшимся вампиром и, чуть смущённо потерев переносицу, добавил:
– В любом случае, я не стал бы ему дарить кота без согласия хозяина замка.
Второе за это утро перо осыпалось на пол колкими, лёгкими обломками. Карвен настолько удивился, что даже позабыл продемонстрировать эльфу недовольство. Впрочем, у Варранта хотя бы хватило ума предупредить хозяина дома о будущем жителе замка. Хотя, куда там, хозяина! Вампир вдруг понял, что в последние недели чаще стремился быстрее вернуться домой, в замок, хозяином которого он ощущает себя всё меньше. В прошлом это бы заставило Карвена выставить за порог эльфа и, возможно, даже Л’эрта. Но теперь всё было иначе. Замок встречал главу Ковена не надменным холодом, а домашним теплом. И это внезапно оказалось приятно. Человеческие привычки! Но как же просто было об этом забыть в объятиях эльфа и вампира, горячих и ледяных, но одновременно таких живых. Карвен вдруг понял, что уже согласен и на кошку. Не сумеет же комок меха разобрать его замок по камешку, раз в этом не преуспели даже Л’эрт с Варрантом, хотя за занавески в красной гостиной всё же стоило отомстить.
– Это хотя бы будет породистое животное? – уточнил Карвен, заранее зная ответ.
Смущённый взгляд эльфа подтвердил опасения вампира.
– Ясно, не стоило и надеяться.

К околице вышли порталом. Карвен наотрез отказался тащиться до деревни верхом, да и как потом прикажете возвращаться с царапающейся бестией за пазухой, да ещё и в седле? На осторожное заявление Варранта, что котёнок может оказаться смирным, вампир лишь махнул рукой. Глава Ковена знал: во-первых, не может, во-вторых, даже если и может, зачем Л’эрту смирное животное?
Стоило эльфу и вампиру сделать шаг с дорогого дерева пола на пыльную землю дороги, как на них уставился тщедушный мужичонка. Впрочем, то, что порталами в нынешние времена пользуются только вампиры, знали в любой захудалой деревне. Здесь же, в селе, удачно расположившемся на перекрестье дорог и обещавшем в скором времени стать городом, знали тем более. Именно поэтому пьянчужка, которого, видимо, отказались поить в долг и прогнали взашей поближе к лесу, теперь таращился на двух явно недеревенских жителей и решал: стоит ли заорать или всё-таки тихо отползти к ближайшему кабаку, где кто-нибудь сердобольный, расщедрившись, может и налить за байку о появившихся вдруг вампирах. Острые уши Варранта мужичонка не разглядел, его больше привлекли клыки неприязненно скривившегося Карвена. Впрочем, отвлечь внимание пьянчуги оказалось проще простого – не понадобился и морок. Медные монетки – для главы Ковена сущая мелочь – ссыпались в придорожную пыль гарантом человеческого молчания.
– Думаешь, промолчит? – в голосе эльфа слышалось сомнение.
– Разумеется. По крайней мере до тех пор, пока у него не закончатся деньги. Мы уже успеем убраться отсюда.
– Даже если и не успеем, народ здесь мирный, - махнул рукой Варрант, выходя на мощённую дорожку.
– Мне нет дела до мужичья с вилами, - поморщился вампир, направляясь следом за эльфом. – Но согласись, неприятно, когда таращатся, будто в зверинце.
Эльф лишь кивнул. Да, неприятно. Именно поэтому он избегал встречи со знакомыми, за исключением Л’эрта. Ловить на себе изумлённые взгляды, видеть в округлённых глазах страх, смешанный с каким-то низменным, животным любопытством, было тяжело. Жить рядом с вампирами оказалось куда легче, чем с теми, в чьих жилах текла живая, тёплая кровь. Каждый из сородичей, доверительно склонив голову, желал узнать, что же там, за гранью? Эльф пытался убедить себя, что привычка – лишь дело времени, и через несколько месяцев он перестанет вызывать интерес у окружающих. Не убедил, и после того, как однажды Ралернан начал задавать вопросы, убеждая старого друга, что он интересуется лишь для его же, Варранта, блага, лучник предпочёл окончательно перебраться к Л’эрту. Правда, герцог давно не появлялся в замке Ориона, предпочитая коротать время у Карвена. Впрочем, глава Ковена, хоть и смотрел на эльфа неприязненно, прогонять не спешил, пойдя на поводу у Л’эрта. И сейчас эльф был благодарен ему за терпение.
До нужного дома Карвен и Варрант дошли молча, каждый думая о своём.
– Поверить не могу, что согласился на это, – пробормотал под нос вампир и добавил, исподлобья глянув на лучника. – Вы со мной никогда не расплатитесь.
Варрант лишь улыбнулся, толкнув добротную дверь. Они с Л’эртом и впрямь много задолжали Карвену. Но платить долги в данном случае было довольно приятно, особенно когда способ оплаты выбирал Л’эрт.

С того счастливого утра, когда у кошки Пеструшки появились беспомощные, но такие замечательные малыши, минуло три с лишним месяца. И мама-кошка, в поисках отдыха предпочитающая держаться повыше, начинала подумывать о том, что детям пора бы обрести собственный дом. Пушистые разбойники о вещах подобного сорта не задумывались, а шалили в силу своих возможностей. И, как показывали перевёрнутые крынки с густой сметаной – хорошо, младший сын хозяина успел подхватить посудину – и хромающий глава дома, озорству котят не было предела. Все домашние последние полтора месяца передвигались в сенях, шаркая ногами: лучше уж пнуть меховой клубок, чем наступить на него. Котята принимали человеческую осторожность за новую, увлекательную игру к радости уставшей от суетливых малышей кошки.
Рыжий с белыми лапками и белой же грудкой котёнок, самый крупный и смелый, вылез из корзинки, забавно шлёпнулся на пол и деловито поспешил к двери. Видимо, чувствовал гостей, пришедших по его, любящую сливки, душу. Варрант, прежде чем открыть дверь, вежливо постучался и лишь потом осторожно переступил порог. Рыжий комок, даже не подумав испугаться, потянулся розовым носом к сапогу эльфа. Остроухий на его взгляд пах приятно, а пришедший с ним высокомерный тип хмурился лишь напоказ, потому котёнок, забавно фыркнув, потёрся лобастой головой и о его сапог тоже. Карвен по привычке замаскировал улыбку кривой усмешкой. Рыжий нахал, уместившийся бы сейчас на его ладони, напомнил вдруг о наглом рыжем котяре, которого вампир притащил к себе в замок после смерти Л’эрта. Мышонок прожил у Карвена более десяти лет, а потом просто исчез, оставив после себя лишь ободранный столбик беседки в саду. Поседевший, начавший страдать одышкой кот предпочёл умереть в своём доме.
Воспоминание откликнулось болезненной мыслью о предательстве рыжего зверя. Карвен прекрасно понимал, что чувствовать подобное к животному глупо. Впрочем, все свои глупости глава Ковена так или иначе совершал из-за Л’эрта. Вот и сейчас он собирался впустить в дом рыжее и наглое животное, которое, разумеется, будет любить Ра’ота, терпеть эльфа и драть мебель и занавески Карвена. Котёнок, будто подслушав мысли вампира, попытался попробовать на зуб щёгольскую пряжку на его сапоге.
– Я бы его и взял, – улыбнулся эльф, – Л’эрту понравится.
– Кто бы сомневался, – фыркнул Карвен и, присев на корточки, протянул к любопытной усатой морде руку.
Мама-кошка, до этого спокойно дремавшая в нише между полками, настороженно повела ухом и внимательно уставилась на вампира. В зелёных, хитрых глазах Пеструшки не было недовольства, лишь настороженность, однако рыжий котёнок ткнулся мордочкой в ладонь и потёрся мягким ухом о длинные, чуткие пальцы. Кошка утробно заурчала. Ей эти двое, пожалуй, нравились.
На том и порешили. Карвен из человеческого прошлого помнил, что за кошек, даже за простых, нужно платить, иначе не приживутся. В том, что рыжая зараза куда-то исчезнет, вампир сильно сомневался, но всё-таки заплатил так, будто котёнок был самых благородных кровей.

Замок Ориона не имел привычки изменять себе и теперь давил массивными стенами и отголосками чужих страданий на плечи расстроенного вампира. Впрочем, для камня прошло слишком мало времени для перемен. Л’эрт, тяжело вздохнув, опустился на нижнюю ступеньку крутой лестницы, верхний пролёт которой терялся в полумраке – здесь давно не зажигали свечей и факелов. Да и для кого? Герцог, сощурившись, поднял голову, будто пытался увидеть в лепнине потолка что-то новое. Нового, разумеется, не находилось. Возможно, он бы и перестроил замок. Ради эльфийки или даже для Валины. В то время, когда Л’эрт лихорадочно пытался обмануть богов, утопая в нежности эфемерного счастья, которое ему дарили две любящие женщины, он как-то не заметил, что в замке стало легче дышать. Казалось, из Ориона вымели пропитавшуюся горем и одиночеством пыль, оставив взамен лишь свежесть новой жизни. Но куда там!
Герцог Саранциа тогда водил богов за нос. Судьба же точила лезвие клинка, чтобы нанести точный удар, отнимая одну жизнь. Счастье, разделённое на троих поровну, осыпалось под ноги Л’эрта осколками прожитого. Как часто он переживал подобное? Не упомнить, но с каждым разом становилось лишь больнее.
Бледная ладонь коснулась ступеней. Окаменевшее дерево казалось холоднее камня. Впрочем, что вампиру холод? А Белочка, пожалуй, оказалась счастливее и его, и Валины. Л’эрт устало прикрыл глаза. Он тогда думал снова вернуться к счастью и весело потрескивающему камину. И ведь оставил их совсем ненадолго, уверенный, что его женщины найдут, чем себя занять. Нашли. Одна убила, другая умерла.
Л’эрт тряхнул головой, будто пытался сбросить с себя паутину прошлого. Тщетно! Коварные нити отжитого туго сплетались с настоящим. Не распутаешь. Разве что разорвать. Но в образовавшиеся прорехи сразу начинали лезть тревожные мысли. Он и сегодня ушёл ненадолго, оставив Варранта с Карвеном наедине едва ли не впервые с момента воскрешения эльфа. Однако ни лучник, ни вампир особой привязанности друг к другу не испытывали. И где гарантия, что обиженные богини не сыграют с ним, Л’эртом, злую шутку. Кто сказал, что перерождение лишило богинь злопамятности? А чтобы сделать человеку, пусть и вампиру, больно, много ли надо? Повторяй самое страшное из пережитого, и рано или поздно любой сойдёт с ума.
Ладони вампира резко сжались в кулаки. Казалось, будто тело протестует против дурных мыслей. Ведь в прошлый раз, лишившись Валины и Белочки, он не чувствовал заранее никакой тревоги.
– Это замок, это просто замок, всё дело в нём, – заполошно шептал Л’эрт, понимая, что камни лишь отражают его судьбу.
Бороться с собственным прошлым – та ещё морока. Вести заведомо проигрышные войны неразумно, впрочем, разумностью Саранциа не отличался никогда, но не упрямством. Однако надо же когда-то начинать? Пыльную полутьму зала разрезала кромка открывшегося портала. Возможно, Л’эрт и впрямь поумнел, или просто сказалась усталость от пережитых потерь, но сегодня вампир пошёл на поводу у странного предчувствия и шагнул из холода Ориона в тепло замка, ставшего ему за неполный год родным.

Мысль о том, что, если случилось действительно что-то непоправимое с Варрантом или Карвеном, то защита замка главы Ковена могла развеять заклинание портала вместе с самим Л’эртом, пришла в голову вампиру лишь тогда, когда он благополучно ступил на деревянную поверхность пола. Впрочем, мысль эта растаяла едва ли не быстрее теперь уже не нужного портала. Боги вновь посмеялись над своей любимой игрушкой, но в этот раз Л’эрт был им искренне благодарен. Дурное предчувствие, заставившее вампира получасом ранее едва ли не силой унимать дрожь в руках, обмануло его практически во всём.
Варрант, удобно устроившись на мраморных ступенях центральной лестницы, лениво переругивался со стоявшим рядом Карвеном. Вампир и эльф вяло спорили о том, какое бы имя подошло новому обитателю замка. Новый обитатель, наплевав на столь высокие материи, то охотился на лучника, пытаясь схватить маленькими лапками протянутую руку, то ластился к Карвену, потираясь о него лобастой головой.
– Нагулялся? – улыбнулся эльф, поднимаясь на ноги и мягко беря котёнка на руки. – С праздником, Л’эрт. Мы решили, что этот разбойник будет достойным подарком.
Вампир осторожно забрал у Варранта пушистый комочек. Котёнок, забавно сморщив нос, с минуту принюхивался к новому знакомцу, а потом, утробно заурчав, потёрся о него ухом, признавая в вампире свою собственность.
– А я, кажется, решил, что не праздную.
– Нас оказалось больше, – усмехнулся Карвен.
Л’эрт любопытно приподнял бровь, но котёнок тёрся о руки, даря холодным ладоням пушистое тепло, и спорить оказалось лень. Даже не хотелось выяснять, с каких пор Карвена начало интересовать мнение большинства. Хотелось совсем иного и, судя по весёлой хитринке в глазах тех, кто так внезапно составил его счастье, желание это было поделено на троих.
– Зовут-то его как? – спросил Л’эрт.
– Сам решишь.
– Не сумели договориться? – усмехнулся герцог.
Варрант беспечно пожал плечами, а Карвен сощурился. Кто-то посторонний, взглянув на главу Ковена, мог бы решить, что тот не доволен, но Л’эрт слишком хорошо знал, как именно Карвен скрывает смущение.
Эльф с вампиром и впрямь не сошлись во мнении: Варранту казалось, что деревенскому, рыжему котёнку подойдёт имя, рождённое природой. Карвен же от предложенных лучником вариантом отмахивался, картинно морщась. Вампиру хотелось чего-нибудь изысканного хотя бы в кличке, раз уж пришлось взять в дом беспородное животное.
Л’эрт осторожно поднёс начавшего было дремать котёнка к лицу и тихонько подул на розовых нос. Зверёк, забавно встрепенувшись, звонко чихнул и встопорщил густую шёрстку. Герцог внимательно глянул на любопытно замерших любовников: рыжая шесть, словно хозяйская печать, одинаково отметила и простую рубаху Варранта, и баснословно-дорогие, щегольские брюки Карвена.
– Что ж, значит, будешь Пушком.
Котёнок боднул почёсывающего его руку и утробно заурчал, соглашаясь. Имя ему нравилось. Вампир осторожно ссадил малыша на пол и как-то заполошно обнял Варранта и Карвена, даже не дав последнему возмутиться абсолютно неподходящим для любимца герцога именем.
– Но вы же не думаете, что так легко отделаетесь? – бархатно осведомился Л’эрт, в шутку прикусывая эльфа за ухо и запуская руку под шёлковую рубашку вампира. – Раз уж вы решили праздновать мой день рождения, то будем следовать традиции во всем угождать имениннику, а до полночи ещё далеко.
Саранциа, лукаво усмехнувшись, притянул Карвена ещё ближе и прервал его попытку то ли возразить, то ли возмутиться, глубоким поцелуем.
– Можно подумать, когда-то было иначе, – фыркнул Карвен, пытаясь отдышаться.
– Ты вдруг полюбил традиции? – улыбнулся Варрант, невесомо целуя Л’эрта в особенно чувствительную точку между ключицами. – Что ж, сегодня и впрямь всё для тебя. Но знаешь, существует славное правило: дёргать именинника за уши по количеству исполнившихся ему лет. Правда, от желающих дорваться до ушей виновника торжества требуется подарок, но это условие мы выполнили, не так ли?
– Пожалуй, мне действительно начинает нравиться эта идея, – Карвен пока ещё мягко провёл пальцам кончику уха герцога.
Л’эрт открыл было рот, но, поняв, что возразить ему абсолютно нечего, тут же его закрыл.
– Я, правда, не любитель развлечений подобного сорта, – картинно вздохнул Варрант. – Так что с удовольствием уступлю своё право Карвену.
Л’эрт снова изобразил рыбу, выброшенную злым штормом на берег, а потом тихо взвыл, предвкушая весёленькую ночку. Вынужденный компромисс, установившийся между Карвеном и Варрантом, пугал герцога вероятным трагическим исходом, однако перерос в неожиданный союз. И Л’эрт вдруг понял, что теперь следует бояться за собственные уши. Но вместо страха он ощущал лишь бесконечное, абсолютно счастье, поэтому, не терзаясь больше мыслями сомнительного рода, просто сгрёб в охапку своих заговорщиков и потащил их наверх, пытаясь как можно быстрее добраться до спальни, теперь уже точно общей для всех троих.

Глонк вернулся в замок только под утро, как всегда чуть расслабленный и нагруженный разнообразными свитками. То, что рыжий вампир в последние месяцы смертельно уставал не знал никто. Даже Карвен, раньше читавший своего помощника будто открытую книгу, видел в Глонке лишь приветливую участливость, не больше. Впрочем, то была не вина вдруг потерявшего бдительность Карвена, а мастерство самого рыжего. Глонк наконец-то привык к новому главе Ковена и, как следствие, научился мастерски скрывать всё, что с ним происходило, под маской лёгкого добродушия. Не то чтобы Глонк боялся или не доверял Карвену, просто многие века, проведённые рядом с Аластрой, научили его держаться отстранённо при видимом расположении. Разумеется, Карвен ничем не походил на Аластру, но Глонк вдруг обнаружил, что куда проще вести беседы о погоде, политике и магии, нежели о себе самом. Глава Ковена просто махнул рукой, оставляя право молчания за Глонком. А потом Карвен завёл себе Л’эрта, а Л’эрт притащил к себе эльфа, и всем стало не до рыжего вампира, что, впрочем, более чем устраивало самого Глонка.
– И теперь они притащили в дом кошку, – вздохнул Глонк, ссыпая свитки в мягкую глубину обитого бархатом кресла и с каким-то философским видом рассматривая рыжего котёнка, самозабвенно точащего коготки о дорогую обивку роскошной софы.
Рыжий вампир подхватил под мягкое брюхо домашнего зверя. Взгляд его наткнулся на мисочку, доверху наполненную молоком.
– Они даже не забыли про еду, – усмехнулся вампир, – а про столбик для когтей, видимо, и не подумали. Пошли, что ли, посмотрим, какое дерево тебе придётся по вкусу?
Котёнок потёрся лохматым ухом о веснушчатую щёку вампира и согласно заурчал. Глонк довольно улыбнулся: с кошками у него складывалось всегда. Мышонок часто коротал с рыжим вампиром время в библиотеке, и ему можно было рассказать что угодно. Кошки вообще умеют слушать и смотреть так, будто дают единственно верный ответ на любой вопрос: «Всё переменится».
Наверху что-то грохнуло, покатилось, и послышалась ругань, быстро сменившаяся звонким смехом. Глонк лишь улыбнулся, покачав головой. И впрямь, менялось многое и не всегда к худшему.

@темы: Пророчество

---

А утащу-ка я к себе
Мне очень нравится и этот фф, и продолжение

05.01.2016 в 03:42

Пишет  Гита Ягг из Ланкра:

Вот так как-то
Пришёл писец и устроил неписцу безобразную драку. Сдохли оба, а ведьма решила, что надо бы с этим что-то делать. Сделала.

Фандом: «Пророчество Сиринити»
Пейринг: слешный
Рейтинг: NC-17
Тип: слеш
Жанр: ПВП чистой воды
Дисклаймер: Все и всё принадлежит А. Лексу.
Посвящение: Специально для  wal. Вдохновения тебе! И терпения! (Радость моя, спасибо за наше общение. И как ты меня терпишь только, а?)

Л’эрт, довольно щурясь, заложил руки за голову и откинулся на колени Варранта. Было хорошо. Нет! Было просто изумительно! И, проклятье, вернувшийся эльф стоил бессонных ночей, проведённых в библиотеке Карвена.
Л’эрт, забавно почесав кончик носа, хмыкнул. Он ведь тогда, пытаясь вытащить Варранта из-за грани, снова взялся за непосильную задачу. Прав был Карв, туго у него с математикой. И, вполне возможно, без помощи главы Ковена именно вампир отправился бы на встречу к эльфу, а не наоборот.
– Ты снова хмуришься, – заметил Варрант, проведя кончиками пальцев по бледному, холодному лбу друга.
– Жду весну, когда мы наконец-то уберёмся отсюда, – Л’эрт перехватил ладонь эльфа и притянул к губам, невесомо целуя. – Но было бы неразумно возвращаться в Орион зимой. Ты слишком тёплый для выстуженных морозами стен.
– Ты боишься весны, – тихо проговорил Варрант.
– С чего бы мне бояться? – Л’эрт удивлённо округлил глаза и даже поднялся с коленей Варранта, удобно усаживаясь на пушистом тёмном ковре. – Карвен ясно дал понять, что нам тут не рады. Даже мне. Видимо, его гордость всё-таки пересилила силу укуса.
– Не пересилила, - не согласился эльф. – Но именно эта вероятность тебя и тревожит. Ты не хочешь терять его.
Л’эрт возмущённо фыркнул, ероша тёмные волосы. А ведь как хорошо начиналось утро! Морозное чистое небо за окном сияло в золотых отблесках холодного солнца – зима, рассыпав над миром пригоршни ледяного серебра, вошла в полную силу. Не жалующий холод вампир мог бы посетовать на трещавшие за стенами замка морозы, но стены оказались тёплыми, тёплым был и эльф, обнимающий его теперь не только в полных тревоги снах. Чего бы, казалось, ему, Л’эрту, беспокоиться?
– Ох, только не ревнуй, – вампир шутливо ткнул Варранта в бок.
– Может, и стоило бы, – мягко заметил эльф, перехватывая руку Л’эрта, и уже серьёзнее добавил. – Но против настоящих чувств это бессмысленно и даже опасно для ревнивца.
– Все его чувства – лишь последствия дурацкого спора, окончившегося укусом.
– Это можно и про меня сказать.
– Порой я боюсь, что это действительно так, – неожиданно тихо проговорил Л’эрт.
– Поначалу, возможно, так было, но сейчас всё иначе.
Варрант взял в тёплое кольцо ладоней ледяные руки вампира и нежно подул на них, будто пытаясь согреть. Тщетно! Кожа Л’эрта была холодной, но Варрант прекрасно знал, насколько обманчив этот холод и насколько хрупок лёд души того, кто так часто пытался изобразить из себя чудовище. И в последние недели эльф вдруг осознал, что начинает понимать Карвена. Вместе со знанием пришло и сочувствие, которое приходилось скрывать, ведь гордые, сильные люди так часто принимают искреннее желание помочь за самую обыкновенную жалость.
– И что ты предлагаешь? – устало спросил Л’эрт.
– Не врать себе.
– Допустим, я признаю, что Карвен мне не безразличен. И что мы будем делать с этим знанием? – вампир довольно потянулся: нехитрая, почти невинная ласка эльфа доставляла ему явное удовольствие.
– Ты умудрился обмануть и богов, и саму смерть, – Варрант вопросительно вздёрнул бровь. – Неужели не сладишь с обычными чувствами?
– То, о чём ты говоришь, не случилось бы без Карвена. И чувства в том числе, – вампир косо усмехнулся. – Однажды я уже пытался сладить и даже сделал разумное предложение. По крайней мере, с моей точки зрения.
Варрант, до этого внимательно слушавший вампира, вопросительно приподнял брови, без слов прося пояснить: кому и что предложил его любовник.
– Ралернану. Предложил ему не издеваться друг над другом, а тихо-мирно жить втроём. Или хотя бы спать.
Мало кто смог бы заметить в шутливом тоне вампира потаённую грусть, но эльф хорошо знал Л’эрта. Слишком многое они пережили вместе, чтобы Варрант купился на фальшивую весёлость вампира.
– И?
– Он слишком любит Керри.
– Не Керри, себя, – тёплые пальцы эльфа зарылись в густые волосы вампира.
Варрант нежно, будто стараясь утешить, гладил Л’эрта по голове. Вампир, прикрыв глаза, лишь теснее прижался к лучнику. Видят боги, – и старые, и новые, – ему так не хватало этой нехитрой, но искренней нежности. Впрочем, богам на такие мелочи, как копошащиеся смертные, плевать. Л’эрт потёр переносицу и фыркнул, прогоняя неожиданно нахлынувшие воспоминания. Богам, может, и плевать, но именно боги поплатились за своё жестокое равнодушие.
– И даже, пожалуй, не себя, – меж тем продолжил Варрант, – а свою репутацию. Как же, Белый Рыцарь – и кувыркается в постели мало того, что с мужиком, так ещё и с вампиром в придачу, – Варрант косо усмехнулся, словно копируя привычную улыбку Л’эрта. – Да куда там, он ради неё даже волосы не сразу смог остричь. Хороша любовь!
– Ну, – смутился вампир, – честь, репутация, чем вы, эльфы, ещё дорожите? Керри ведь это тоже любит.
– Разумеется, любит. Однако любить за проявление высоких чувств к самому себе получается лишь в тепле, при деньгах и когда за тобой не гонится разъярённая толпа.
– Думаю, наш блааародный рыцарь это понял и постригся под горшок. Впрочем, теперь Керри снова может его любить за репутацию и длинные патлы, – Л’эрт аккуратно подёргал Варранта за золотистую прядь. – Хотя в чём-то я её понимаю, но всё же забавно получилось.
– Что именно? – Варрант осторожно отобрал у вампира терзаемый локон.
– Серебрянка и Керри живы только благодаря нам, а мы – благодаря Карвену.
– А ты не любишь оставаться в долгу.
– Не люблю.
– И всё ещё пытаешься убедить себя в том, что помощь нам – это лишь последствия укуса?
– Пытаюсь.
– Ты ведь знаешь, что ты идиот, Л’эрт? – спокойно осведомился Варрант.
– Знаю, – легко согласился вампир.
Л’эрт плавным, кошачьим движением перевернулся на живот и как-то совершенно по-детски, трогательно опёрся подбородком на ладони.
– Но я живой идиот, пусть и весьма условно. Предложив Карвену счастливую семейную жизнь втроём, я рискну не столько собой, сколько тобой. Без тебя тоскливо, Варрант.
Эльф собирался было возразить, но последняя фраза заставила его забыть, что именно он хотел сказать. Лучник лишь тяжело сглотнул. Люди, эльфы, вампиры, как часто те, в чьей груди тревожно бьётся сердце, кидаются в омут с головой и признаются в самом сокровенном, облекая свои чувства в приевшиеся слова. Что значит это избитое «я люблю тебя»? Привязанность, требование остаться рядом, желание пожертвовать собой ради блага того, другого, кто вызывает помутнение рассудка? Вампир выразился куда точнее, и от этой точности эльфа повело, будто он пригубил травяной настойки, так любимой в небольших лесных селениях. Варрант тяжело сглотнул. Пусть поэты и всякие серебрянки поют своим избранницам и избранникам о любви. Есть чувства куда более глубокие, которые не уложишь в три слова. И чувства эти несут в себе не эйфорию, смешанную с тревогой стать бывшим, а спокойствие. Потому что подобное не облетает осенней пожухлой листвой под ноги. Подобное сродни дереву, которое может лишь уснуть, чтобы к весне зазеленеть новой листвой.
Эльф чуть наклонил голову набок и хитро прищурился. В голубых глазах разгорался огонёк озорства. Варрант потянулся к вампиру, чтобы глубоко того поцеловать.
– Мне тоже было плохо без тебя, Л’эрт, – пальцы лучника коснулись приоткрытых губ вампира, не позволяя увлечь во второй поцелуй. – Однако ты забываешь, что Карвен помог семейству Арриера, хотя не мог не понимать, что именно ты чувствуешь к Керри. И Карвен не Ралернан, он не станет врать себе.
Эльф нежно взял лицо вампира в свои ладони и поцеловал Л’эрта между бровей, заставив того судорожно вздохнуть. Невинные ласки Варранта порой вызывали у вампира добродушную усмешку, однако всегда разливались в холодной крови искрами возбуждения.
– Я смутно помню вашу битву с магами, но я видел тебя тогда, когда ты думал, что Карвен умирает. И его я тоже видел, – тихо добавил Варрант. – Я ведь тоже не Ралернан, я не хочу, чтобы ты вырвал кусочек собственного сердца.
Вампир притянул к себе эльфа в крепком, весьма недвусмысленном объятии. В тёмно-синих, словно летнее небо, глазах сияли вечерние звёзды озорства. Л’эрт даже в бытность человеком был охоч до авантюр. Вампиризм, лишив герцога страха за собственную шкуру, лишь усилил эту черту характера.
– Значит, будем действовать, – кончик языка вампира коснулся острого уха Варранта, заставив эльфа тихо застонать, – но не нахрапом, а осторожно и с выдумкой.
Лучник часто закивал. Он едва ли расслышал последнюю фразу Л’эрта, но это было не важно. Все планы, коварные и не слишком, они осуществят позже, а сейчас был нужен лишь тот, кому было так тоскливо в подлунном мире без него, Варранта.

***
Рассвет цепочкой золота отделил ночной бархат неба от прозрачного шифона утра. Светало, и в открытое окно вместе с первым по-весеннему тёплым днём влетела крупная летучая мышь, замерла посреди комнаты и тут же обратилась высоким, слишком красивым для человека, молодым мужчиной.
Карвен, поправив сбившиеся кружева одного из рукавов, обвёл комнату внимательным взглядом. Зрение летучей мыши не позволяло различать цвета, однако изменения в помещении вампир почувствовал ещё до того, как обратился человеком. Впрочем, перемена нашлась быстро, заставив главу Ковена злобно зашипеть. Прекрасным штрихом, завершающим интерьер красной гостиной, были тяжелые бархатные шторы цвета сангины. Зелёный шёлк здесь явно был не к месту.
– Так себе смотрится, – донеслось легкомысленное из коридора.
Л’эрт нарисовался рядом с Карвеном и решительно поставил посреди комнаты резной буковый стул. Изящная мебель, на которую плюхнулся вампир, была будто соткана из кружева. И тоже абсолютно не подходила к красной гостиной, обстановку которой украшали тёмные, массивные кресла и шкаф из ироко.
– И как это понимать?
– Обновление интерьера, - крутанул рукой герцог и небрежно забросил ногу на ногу.
– Ты обнаглел, Л’эрт, – холодно бросил Карвен.
– Тебя сложно застать дома. Мы просто не успели с тобой посоветоваться, – заметил Л’эрт, однако в его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния.
– Ты считаешь, так просто управлять Ковеном? – осведомился Карвен. – У меня нет времени на табуретки!
– Порой мне кажется, ты меня избегаешь.
– Ты вдруг соскучился по моей компании? – насмешливо спросил Карвен. – Уволь меня от этой показной вежливости. У остроухих нахватался, что ли?
– А если соскучился? – Л’эрт резко поднялся со стула и уже в следующее мгновение попытался обнять Карвена.
Глава вампиров легко увернулся от манёвра герцога и теперь смотрел на гостя исподлобья, зло щеря длинные клыки.
– Твою мать, Карв, я десятилетиями просил тебя отвязаться. Оказывается, нужно было просто сделать шаг навстречу!
– Зачем тебе это? – голос Карвена был спокоен, но Л’эрт не мог не заметить тёплую грусть, блеснувшую в глубине вишнёвых, красиво очерченных глаз.
– Время меняет нас, Карвен: и смертных, и бессмертных. А может быть, мы просто учимся видеть.
– И что же ты увидел?
Л’эрт нежно провёл костяшками пальцев по высокой скуле Карвена, заставив того шумно выдохнуть и прикрыть глаза от нахлынувшего удовольствия. Наверное, разумнее было бы продолжить ласку, но герцог предпочёл ответить:
– Что каждый из нас внезапно перерос собственные желания. Мы научились не только получать требуемое, но и нести ответственность за полученное, – Л’эрт улыбнулся. – Знаю, звучит банально, но мы, кажется, повзрослели. Карвен, которого я знал раньше, не отдал бы власть над Ковеном ни на одно мгновение.
– Я умирал…
– Но ведь тогда ещё не умер? Карвен из прошлого не стал бы прикладывать столько усилий, чтобы вывести вампиров из небытия. Карвен из нашей молодости никогда бы ни стал рисковать собой ради кого-то другого.
Карвен прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением Л’эрта. Происходящее сейчас в комнате не было продиктовано долгом, и глава Ковена оказался несколько сбит с толку, а потому к проявленной нежности относился с искренней настороженностью.
– Что же касается меня, мне раньше казалось, что собственная жизнь – лучшая ставка для отверженного. Мне почему-то думалось, что с моей окончательной смертью всем станет только лучше. В прошлом я как-то легко решал за других. Варрант же позволял решать за себя репутации и мнению старших. Впрочем, эльф поумнел куда быстрее нас с тобой.
– Война и смерть хорошие учителя, толковые, а главное, не склонные к сочувствию, – констатировал Карвен.
Л’эрт лишь кивнул и, сделав небольшой шаг вперёд, глубоко поцеловал Карвена, чувствуя, как клыки царапают его язык. Горьковатый вкус собственной крови не вызывал у Л’эрта никаких эмоций, однако герцог чувствовал, как участилось дыхание главы Ковена. Вишнёвые глаза, совсем недавно горящие пламенем едва сдерживаемого гнева, потемнели от желания до густого, насыщенного кармина. Богатый цвет, сводящая с ума красота, но Л’эрта привлекало в Карвене совсем другое. На красивых он насмотрелся. А вот тех, кому он был действительно дорог, герцог встречал очень редко. Да и они, назвавшись верными, легко забывали о своей любви, стоило Л’эрту оступиться. Карвен же остался до конца, как и Варрант. И Л’эрт вдруг понял, что его нынешние любовники, эльф и вампир, похожи.
Целоваться с Карвеном было опьяняюще приятно, но Л’эрт, умеющий одной лишь нежностью довести партнёра до наслаждения, сегодня желал большего. Тонкие пальцы герцога, пройдясь по изящной шее любовника, добрались до застёжек на блузе.
– Проклятье, Карв, и ты ещё жаловался на мои узкие штаны?! Какого демона ты носишь столько шмоток?
– Тебе больше нравилось то тряпьё, в котором мне приходилось разгуливать в Орионе? – голос главы Ковена был хриплым и срывался от возбуждения, но не ответить на шпильку он всё-таки не мог.
– Ещё как нравилось! – несколько петель, не выдержав напора, лопнуло к вящей радости одного вампира и досаде второго. – Пара движений, и ты уже голый.
– Спешка в делах такого сорта нужна разве что на войне, – раздался тихий голос из-за спины Карвена.
Глава Ковена хотел было что-то возразить, возмутиться или же оттолкнуть незаметно подобравшегося Варранта, но лишь вздрогнул, когда тёплая ладонь коснулась его обнажённого плеча. То, что эльф стоит за дверью, Карвен понял ещё будучи летучей мышью, а потом с ним случились Л’эрт и его внезапное признание, и сейчас любая попытка выставить Варранта за порог выставила бы дураком самого вампира. Куда, спрашивается, раньше смотрел?
– Ты дрожишь, – заметил эльф, широкими движениями поглаживая шею Карвена. – Неприятно?
– Я не сплю со смертными.
– До меня ты не спал и с мужчинами, – напомнил Л’эрт.
– Ррра’ота, – произнесённое слово рыком вырвалось из глотки Карвена и напоминало ругательство, – ты до меня – тоже!
– Хочешь сказать, что жалеешь о том опыте?
Л’эрт снова потянулся к Карвену, опять целуя глубоко, до головокружения сладко, и вампир бы осел на пол под натиском нахлынувших чувств, если бы не тёплые руки эльфа, подхватившие и теперь дарящие нежную, какую-то невесомую ласку. Пальцы Варранта скользили по до прозрачности белой, прохладной коже Карвена, выводили странные узоры. Кто знает, может быть, сейчас эльфийский ведун вычерчивал одно ему известное заклинание, подчиняя или же просто позволяя расслабиться, забыться на мгновение. Карвен тряхнул головой, пытаясь скинуть сладкое, полное истомы наваждение, но у него не получалось. Стоило выпутаться из расслабляющего томления, даримого прикосновениями эльфа, как он начинал тонуть в бесконечной синеве глаз Л’эрта. И кто сказал, кто сравнил взгляд Ра’оты с морем? Чья фантазия была столь неполноценна? Небо, бесконечное ночное небо, манящее и дарующее надежду на что-то новое, неизведанное и без сомнения прекрасное, отражалось в синих глазах Л’эрта.
Из пьянящего омута вожделения и страсти Карвена вырвали ладони эльфа, неожиданно уверенно прошедшиеся по шраму, оставленному раной, нанесённой оборотнем. Вампир вздрогнул, а Ра’ота, опустившись на колени, коснулся губами точно такого же шрама на животе главы Ковена. Сквозная рана заживала тяжело и навсегда оставила после себя след, расчертивший молочно-белую кожу бугристыми полосами.
– Всё ещё болит? – с искренним беспокойством спросил Л’эрт.
– Нет, дело не в этом, – мотнул головой Карвен, не спуская неприветливого взгляда с эльфа.
– Тогда брось, Карв, – Ра’ота широко улыбнулся. – Варрант всему научился у меня. Тебе понравится.
– Он слишком самоуверен, – с ехидцей заметил эльф, кивнув в сторону Ра’оты, но смотрел при этом только на Карвена.
Вампир ответил едва заметной улыбкой, а потом, искоса наблюдая за реакцией Л’эрта, потянулся с поцелуем к Варранту. Непривычно тёплые губы пахли горечью трав и были довольно жёсткими. Целоваться с Варрантом было необычно, но, пожалуй, всё-таки приятно. Хотя куда приятнее оказалось наблюдать за реакцией всё ещё стоящего на коленях Ра’оты. Возбуждённый, растрёпанный Л’эрт глядел на Карвена потемневшими глазами, и глава Ковена, словно завороженный, смотрел, как ладонь вампира скользнула к поясу его штанов, помогая освободиться от ненужной сейчас одежды. Шорох одежды раздевающегося эльфа заставил Карвена отвлечься, и он пропустил момент, когда на его бедро легла рука Л’эрта. Герцог едва ощутимо поглаживал прозрачную, бархатную кожу, когда его пальцы накрыла другая ладонь, тёплая. Варрант нажал чуть сильнее, повёл руку Ра’оты в прелюдии к танцу любви, скользя с внешней стороны бедра Карвена к внутренней.
Вампир лишь прикрыл вишнёвые глаза и тихо застонал, приподнимая голову и открывая шею для поцелуя. Тёплые губы эльфа касались Карвена в требовательной ласке. Варрант слегка сжал пальцы Л’эрта прежде, чем убрать ладонь; теперь Ра’ота, придерживая Карвена за бёдра, развернул его к себе. Эльф и вампир действовали удивительно слаженно, и Карвен мог бы заподозрить, что любовники выступили в роли заговорщиков, продумав нынешнее утро заранее. Впрочем, именно сейчас думать главе Ковена не хотелось. Когда же губы Л’эрта обхватили его член, Карвен оставил любую попытку о чём-то рассуждать. Позже, всё позже. Даже отвратительные зелёные занавески, и те отошли на задний план.
Карвен изогнулся в объятиях Варранта, позволяя Л’эрту ласкать его член по всей длине. Эльф же в своём желании доставить удовольствие не отставал от вампира. Тонкие, быстрые пальцы, блестя от масла – когда только успел! – с силой прошлись по поджарым ягодицам и скользнули в тесную глубину, вызвав у Карвена громкий стон удовольствия, заставивший Л’эрта на мгновение поднять глаза, о чём герцог тут же пожалел. Пушистые ресницы Карвена трепетали, отбрасывая на бледную кожу длинные тени, а тёмные волосы, шёлком скользя по обнажённой коже, переплетались с густыми, золотыми локонами эльфа. Карвен, будто почувствовав, что Л’эрт смотрит на них, извернулся в объятиях любовников и слился в поцелуе с Варрантом. Герцогу хватило одного лишь взгляда, чтобы понять: если он сию же минуту не прикоснётся к себе, то если и не умрёт, то точно сойдёт с ума. Руки Л’эрта, всё ещё удерживающие бёдра Карвена, заметно подрагивали, однако глава Ковена, будто прочитав мысли герцога, внезапно перехватил его ладони.
– Не торопись. Терпи, – сорвалось с губ Карвена.
И в этот момент пальцы эльфа покинули тело вампира, чтобы тут же смениться большим. Карвен, закусив губу и до боли сжав в ладонях руки Л’эрта, подался навстречу Варранту, позволяя проникнуть глубже, без слов прося о большем. И эльф, целуя плечи любовника, не разочаровал, довольно быстро войдя в нужный ритм, который легко подхватил опытный в ласках подобного сорта Ра’ота. Чувствуя, что долго не продержится, Карвен отпустил руки Л’эрта, позволяя тому наконец-то избавиться от собственных штанов и приласкать себя. Варрант, неожиданно прикусив Карвена за плечо, излился в тело вампира, сильно, почти до боли прижимая его к себе и унося за собой на вершину блаженства. Картина достигших пика удовольствия любовников оказалась столь возбуждающей, что Л’эрту хватило лишь пары прикосновений, чтобы догнать партнёров.

Прошло совсем мало времени, когда Карвен, лениво потягиваясь, поднялся с пола.
– Куда это ты собрался? – удивился Л’эрт, приподнимаясь на локте.
– Если ты считаешь, что Ковен управляет сам собой, то ты действительно идиот, – фыркнул Карвен и намного мягче добавил. – Глонку удалось раздобыть несколько дневников магов, создавших оборотней.
– Так пусть тащит их сюда.
– Для начала занавески верните, – не терпящим возражения голосом отрезал глава Ковена.
– Зануда, – констатировал Л’эрт, но настаивать не стал, признавая за Карвеном право побыть одному. – Эй, нам что, всё обратно переделать и в тех комнатах, которые ты нам выделил?
Карвен на такую наглость лишь вытаращил глаза, а потом, пряча потеплевший взгляд, просто махнул рукой.
– Я сказал только про эту комнату, – послышалось уже из коридора.
– По-моему, всё удалось, – Варрант, довольно щуря голубые глаза, сладко потянулся.
– Угу, но это только начало.
– В смысле?
– Ты же хотел прибрать к рукам его оранжерею? – эльф задумчиво кивнул. – А я вдруг понял, что хочу завести кота.
– Я помню Мышонка. За оранжерею Карвен ещё поборется, но к кошкам он питает слабость, пусть и скрывает это.
– Это если я притащу в замок котёнка с родословной, прочитав которую от зависти удавится сам Арриера.
– И в чём проблема?
– В том, что мне нужен дворовый кот. Рыжий и желательно с помойки!
С этими словами герцог Л’эрт Ра’ота, не озаботившись надеванием штанов, поднялся и победоносно отправился в сторону занавесок. Не зелёных, а тех, которые они с эльфом, сняв с окна, припрятали за шкафом. Варрант же, подперев голову рукой, с нежностью смотрел на ругающегося вампира и думал о том, что всё больше понимает Карвена. По крайней мере в те моменты, когда глава Ковена, ласково глядя на Л’эрта, обещает однажды прибить этого идиота.

@темы: Пророчество

---

Приятно тебя здесь видеть,  Дуня Дунявская))
Правда, не знаю, что у меня может найтись интересного... Я же, как помнишь, бета, а не райтер)
Но в любом случае - располагайся)

@темы: ПЧ

---

Котэ